— Я?! — он гневно повернулся ко мне. — Мы еще выясним, что ты имел в виду, но знай, что пока лишь одно спасает тебя от наказания — твой час еще не пробил. — я невольно вздрогнул, у него отлично получалось навеивать на меня ужас. — Но, раз уж ты здесь, позволь тебе напомнить наш недавний разговор о роли вампиров в вашей, человеческой истории. Взгляни, что ты видишь на этой картине?

Я даже отпрянул от неожиданности — первым, на что наткнулся мой взгляд, было изображение огромной летучей мыши в верхнем левом углу картины. Она открыто висела вниз головой с широко расставленными крыльями, и этот образ оказался настолько ярким, что мне с трудом удалось перестроить свое зрение и убедиться, что на самом деле это изображение обыкновенного светильника. Я мигом раскрыл програмку и прочел в описании этой картины: Помещение, где находится Иисус Христос и его последователи, освещено двойными лучами света — земного, льющегося из подвешенного светильника, и божественного, струящегося от головы самого Божьего сына и его апостолов. Он буквально вырывает из мрака отдельные фрагменты, украшая всю картину эффектными золотыми бликами.

— Не каждому дано увидеть то, на что обратил внимание ты, — удовлетворенно произнес Мастер вампиров, заметив мое удивление. — Заметь, так называемый светильник находится значительно выше и освещает помещение гораздо лучше, а за ярким светом от головы Божьего сына сразу же угадывается тьма.

— Аллегория на тему Тьмы и Света?

— Не совсем. Скорее это признание того, что именно мы, Темные вампиры, имеем намного больше заслуг перед людьми, чем так называемые Светлые.

— Если тебя послушать, так окажется, что все выдающиеся памятники человечества созданы благодаря вам!

— Ты недалек от истины, Городецкий, — голос у вампира был серьезный и печальный. — Но даже ты не можешь себе представить, сколько прекрасных картин было создано исключительно благодаря нам!

— Ты хочешь сказать…

— Да взять хотя бы это полотно, в твоем путеводителе для неучей указывается, что «Тайная вечеря» Тинторетто была написана ровно через сто лет после знаменитой на весь мир «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, но концептуально от нее отличается. И все. Ты только вслушайся — «концептуально от нее отличается»! И ни слова о том — почему! — в голосе вампира снова была горечь, еще раз горечь и удивление. — А как ты думаешь, чего смог бы в одиночку достичь сын красильщика, которого с позором изгнал из своей мастерской сам Тициан? Какое будущее могло быть уготовано талантливому художнику — бунтарю, не способному самостоятельно добиться положенного места в обществе?

— Мне как-то слабо верится, что он стал знаменит только благодаря твоим предкам!

— Ну что ты, конечно же, нет, без собственного таланта он был бы нам просто не интересен! Благодаря Тинторетто и ему подобным мы развлекались в скучное Средневековье, у нас всегда хватало времени, денег и влияния для создания собственных изысканных персонажей, театра кукол, если хочешь. Очень часто мы откровенно соперничали друг с другом, состязаясь в том, чей подопечный станет знаменитей. Так вот Тинторетто как раз и есть из числа подобных марионеток, именно нам он обязан своей славой и тем, что его до сих пор помнят и чтут. Причем, не только люди, но и мы, вампиры, потому что при написании этого полотна, истинной вершины его творчества, специально было оговорено, чтобы на нем присутствовал узнаваемый представитель нашего семейства. По понятным причинам Тинторетто не мог вписать в эту картину своего покровителя во всей его красе, поэтому был выбран компромиссный вариант с его изображением в сумрачном виде.

— Pacta sunt servanda — договоры нужно соблюдать, — кивнул я. — Так это и стало условием вашей, так называемой, безвозмездной поддержки?

— И снова нет, мой дорогой оппонент! Свою неограниченную поддержку мы всегда оказываем исключительно из любви к искусству, абсолютно бескорыстно! По-видимому, ты не обратил внимания на дату создания картины — 1592–1594 года. А теперь взгляни на дату смерти автора — 1594 год. В средние века мы не очень скрывались, и Тинторетто знал, кто его поддерживает на самом деле. Но к старости он окончательно утратил свое бунтарство, стал труслив и суетлив, начал бояться смерти и того, что попадет в ад за знакомство с Темными силами. Он принялся обвинять своих покровителей за утерю собственной загробной жизни, и тогда мы заключили с ним соглашение — он получает от нас жизнь вечную, а мы от него религиозную картину с условием, о котором я уже только что тебе рассказал. Кстати, достаточно распространенный договор, можешь вспомнить еще картину Вильяма Бугро «Данте и Вергилий в аду», если она тебе известна, конечно. Каждый из нас выполнил свою часть договора, официально Тинторетто умер, но благодаря нам он влачит свое жалкое существование до сих пор. Правда, после того, как он стал Бессмертным, он не способен больше написать ни одного нового полотна. Мы неоднократно предлагали ему переквалифицироваться и стать меценатом, чтобы поддерживать молодых художников, как когда-то поддержали и его, но это ничтожество вновь и вновь проклинает нас, теперь уже за ненужную ему вечную жизнь, и не отходит далеко от своего последнего детища, охраняя «Тайную вечерю» от перемещения куда-либо за пределы венецианской церкви Сан-Джорджо Маджоре.

— Ты весьма странно отзываешься о своем поданном, да и вся твоя история с явным вампирским душком. Даже если принять все тобою сказанное за истину, то получается, что ваше стремление блага принесло человеку страдание и вечные муки. И ты еще считаешь, что вы являетесь меценатами, а не кровопийцами?

— Как же ты глуп, Антон Городецкий! — даже с какой-то горечью в голосе произнес Мастер вампиров. — Когда же ты поймешь, что черные полосы всегда чередуются со светлыми, день сменяет ночь, а благие намерения слишком часто ведут в ад. Даже ваш Гесер отбрасывает тень! — он засмеялся удачно подобранной аналогии. — Запомни, хотя тебе вряд ли это пригодится в будущем — самые темные времена наступают тогда, когда именно ваши Светлые вознамериваются в очередной раз вознаградить человечество всеми возможными светлыми благами.

— По этому поводу…

— Возражения больше не принимаются! Тем более, что они меня не интересуют! — резко прервал меня вампир. — И теперь я весь в ожидании твоих объяснений — почему ты оказался в Париже? — он больно ткнул меня в грудь указательным пальцем, украшенным длинным загнутым когтем. — Учти, я легко распознаю ложь, и в твоих же интересах рассказать мне всю правду сразу. Лично я думаю, что это очередные проделки вашего Гесера, но не понимаю, зачем нужно было тебя так светить? Тем более, после моего предупреждения не попадаться больше мне на глаза? Кстати, ты уже что-то начинал бормотать о том, что уверен в некой моей причастности, и сейчас пришло время узнать, что же ты имел в виду!

— То есть ты хочешь сказать что супер мощный вампирский Зов организовал не ты? — насмешливо ответил я. — И ни сам Мастер вампиров, ни его слуги не услышал его здесь, в Париже? — Мой наглый тон Саушкин пропустил мимо ушей, зато Зовом явно заинтересовался.

— Начинай, но не забывай, с кем ты разговариваешь! Уверяю тебя, что не знаю ничего ни о каком Зове!

Я с сомнением посмотрел на Хозяина Хозяев, хотя уже успел понять, что лгать ему не было никакого смысла. Но если это не он, то кто же? Другой вампир без разрешения своего Мастера выдернул меня из Москвы в Париж и организовал нашу встречу?! Но зачем? Мне пришлось рассказать ему обо всем — о том, как я услышал Зов и затем очнулся в самолете, о своем прибытии в Париж и посещении джазового фестиваля, как, в конце концов, оказался в Люксембургском музее и встретил его. Хозяин Хозяев слушал не перебивая и по его лицу невозможно было понять, верит он мне или нет. Но после того, как я закончил, он задумчиво сказал: