Мне приснился Зов. Мягкий и нежный, он шел издалека, я не видел и не мог представить, где его истоки, но расстояние не заглушало Зов, а наоборот, только усиливало и наполняло новыми красками. Найдя меня в гуще огромного мегаполиса, Зов превратился в бесконечное сверкающее покрывало, которое окутало и подняло меня в нежных своих объятьях, показывая в окно огни ночного города. Зов звучал, как давно забытая колыбельная, он проникал во внутрь, и не было ни сил, ни желания ему сопротивляться. Даже наоборот — Зов хотелось слушать, вдыхать, блуждать в его невесомых складках и никогда не просыпаться, чтобы случайно не потерять его. Не было ничего прекрасней этого Зова, он воплощал в себе все — самую прекрасную музыку, самый любимый голос, самые невероятные картины и самые нежные материнские прикосновения. С ним было спокойно и безопасно, он был и другом и любимой, и мне просто необходимо было найти того, кто так прекрасно и так ласково звал меня к себе. За ним я бы пошел куда угодно — в огонь и в воду, я бы залез на самую высокую вершину и прыгнул бы за ним в самую глубокую пропасть, я бы следовал за ним по всему миру — все, что угодно, лишь бы слышать его.

Словно со стороны я видел, как встаю с постели, одеваюсь, бросаю в сумку какие-то предметы первой необходимости и выхожу на улицу. Ночное движение, не такое плотное, как днем, порождает передо мной такси, которое мчится туда, откуда меня зовут и где давно уже ждут мои самые любимые друзья. Я разрывался на части от нетерпения окунуться в этот прекрасный источник, и такси, как будто чувствуя мое желание, стремительно неслось по ночной Москве, все ближе и ближе к цели.

Очнулся я в полностью заполненном салоне самолета, который, по видимому, уже давно находился в воздухе. Большинство пассажиров уткнулись в свои гаджеты, кое-кто спал, детей почти не было, и благодаря этому царила нормальная полетная тишина. На фоне этой мирной картины один лишь я, наверное, выглядел более, чем странно — от неожиданного пробуждения я попытался вскочить, но ремень безопасности достаточно больно остановил меня и откинул обратно в кресло.

— Не подскажете, куда мы летим? — задал я вполне логичный вопрос соседке справа, симпатичной брюнетке бальзаковского возраста с ослепительно белой кожей, но она так странно на меня посмотрела, что мне сразу же перехотелось с ней общаться.

Тем не менее, этот ее взгляд меня слегка отрезвил, я на какое-то время притих и постарался не делать резких движений. Сознание включалось медленно, рывками, я как будь-то выныривал из густого тумана и, по мере появления, получал способность формулировать вопросы самому себе. Как я здесь оказался? Кто все эти люди? Куда мы, действительно, летим? — во мне начинала нарастать паника, я принялся крутить головой в попытках найти любые внешние признаки, способные хоть что-то подсказать мне, но в ответ видел лишь нейтральное убранство салона самолета и безлико-равнодушные лица пассажиров. Друзья это или враги? А может просто сопровождающие? Кто меня позвал, неужели это Хозяин Хозяев воспользовался своим даром, и сейчас вокруг меня сидят одни вампиры, делая вид, что я им абсолютно не интересен? Но зачем я ему, мы же только недавно встречались?!

Зов опустошил меня полностью, выпил, высушил, как вампиры высушиваю свои жертвы. Не было сил двигаться, думать, переживать… Мне стала понятной реакция людей, летящих на Зов, как бабочки на свет — быстрее, быстрее, нужно успеть, ведь если я не успею, то могу потерять его, а жить без этого Зова я больше не смогу!

А вот я не успел, не долетел… Но что, если я и сейчас продолжаю к нему лететь? Может, меня просто отпустили, чтобы я помучился, пока лечу, потому что все равно из самолета никуда не денусь, зачем тратить на меня лишние силы! Или он не работает на высоте 10000 метров, но стоит авиалайнеру приземлиться, как Зов меня снова подхватит и понесет в туманную неизвестность? Какой-то частью своего сознания я понимал, насколько это опасно и практически безнадежно, но и отказаться от мысли о нем я тоже не мог, для этого у меня не было ни сил, ни желания…

В салоне было немного прохладно, я слегка продрог и время от времени содрогался от мелкого озноба, в такие моменты соседка справа снова начинала коситься в мою сторону, пытаясь отодвинуться от меня подальше, но я ничего не мог с собой поделать и продолжал дрожать всем телом. «Хорошо хоть зубами не цокаю!» — успокоил я себя и тут же цокнул два раза. «Не думать об этом, не думать!» — внушал я себе, но, наверное, к ознобу добавлялось еще и нервное напряжение, перемешанное с чувством бессилия что-либо изменить, в этот момент я казался себе полуживой рыбой, которую поймали на крючок и затем выбросили на песчаный берег. И неизвестно, что ждет впереди — сковородка, засолка на таранку или просто отдадут поиграться коту. Я ждал и в тот же момент боялся приземления, ведь в любой момент Зов мог возобновиться и я отлично понимал, что с радостью побегу навстречу своей гибели.