— Почему? — тихо спросила она.
— Долги. Посмотрите вокруг, все разваливается на глазах. Довоенные дома сразу узнаешь — они большие, просторные, с верандами. А после войны нас распихали по коробкам, в которых живут люди там, где снежные зимы. Полагают, что так оно цивилизованнее.
— А у него и вправду были долги?
— Недавно выяснилось, что огромные. Он занимал деньги у друзей. Но он был знаменитостью — знаете, что-то вроде национального героя, — и некоторые долги ему прощали, и он выходил сухим из воды. Наверное, он не умел обращаться с деньгами. Просто они его не волновали…
— Я не понимаю, — сказала Стелла, — как человек, не заботящийся о деньгах, мог покончить с собой, потому что их у него не оказалось.
Женщина выловила из чайника клок волос и протянула чашку Стелле.
— Я совершенно согласна с вами.
— Вы хотите сказать, что не верите, будто бы это самоубийство?
— Из-за денег? Нет. — Она говорила с легким акцентом. — И еще многие не верят в это. Это просто так говорится — ну, чтобы только что-нибудь сказать.
— Тогда из-за чего?
Женщина помешала чай. Веки ее были опущены, лицо омрачилось.
— Кажется, некоторым не нужен повод, — проговорила она. — Достаточно пожить здесь.
— Но этого
Женщина продолжала мешать чай.
— Некоторые здесь не приживаются, — сказала она. — Нужно быть толстокожим. — Она подняла глаза, в которых светилась томная улыбка. — Как я. Я никогда ни на что не жалуюсь. Много солнца. Я люблю солнце, и купаться люблю. Мне нравится гулять целыми днями. У некоторых же сдают нервы.
— Только не у
— Нет. — Женщина отпила глоток. Если она и была удивлена осведомленностью Стеллы, то не подала виду. — Может быть, и нет.
— Но если люди не верят — я имею в виду долги, — тогда почему они ничего
— А что они могут сделать? — Женщина подмигнула Стелле из-за поднимающейся струйки пара. — Что не пьете чай?
— Но ведь если они не верят, то им нужно докопаться до правды.