Девчонки постоянно ошибались, но Девлон не всегда их поправлял, из-за чего Кассиан негодующе шипел.

– Вернутся через несколько дней, – добавил он.

Мы показали ему списки возможных подстрекателей, составленные Азом. Для Кассиана это стало ударом ниже пояса: недовольных оказалось больше, чем он ожидал. Немалое их число было из лагеря Железный гребень, где обитал клан, давно соперничающий с Гаванью ветров. И главным зачинщиком раскола выступал не кто иной, как Каллон – сын местного военачальника. Все недовольство направлялось против нас с Кассианом.

Храбрый наглец, надо сказать, поскольку Каллон еще не окончил обучение и проходить Ритуал ему предстояло не то нынешней, не то будущей весной. Но жаждой власти и жестокостью он пошел в отца. По словам Аза, даже превзошел родителя.

– Несчастные случаи во время Ритуала происходят сплошь и рядом, – намекнул я, когда лицо Кассиана окаменело от известий.

– Мы не оскорбим Ритуал вмешательством, – угрюмо ответил он.

– Оно может быть скрытым.

– Если щенок хочет врезать мне по яйцам, пусть вначале отрастит свои и не побоится встретиться со мной лицом к лицу, – прорычал Кассиан и больше не сказал об этом ни слова.

Я хорошо знал Кассиана и ни о чем не спрашивал. Ему решать, когда и как разбираться с Каллоном.

– Невзирая на недовольство в лагерях, доброе начало положено, – сказал я Кассиану, махнув в сторону учениц Девлона.

Местные мужчины так не думали. Они упражнялись на приличном расстоянии от девчонок, словно боясь подцепить опасную болезнь. Глупость, освященная традицией.

Азриель кивнул. Вокруг его крыльев клубились тени. Когда сегодня он здесь появился, большинство женщин попрятались по домам. «Певец теней» редко навещал лагерь. На него смотрели как на живую легенду и воплощение ужаса. Путешествие сюда отнюдь не радовало Аза, но когда я позвал его, он согласился.

Азу тоже полезно вспомнить, откуда он вышел. Он ведь по-прежнему носил иллирианские доспехи и не пытался удалить с тела узоры иллирианской татуировки. Часть его личности была иллирианской и всегда такой останется, даже если ему хотелось об этом забыть.

Кассиан молчал. Его лицо напоминало каменную маску. Причиной его отрешенности были отнюдь не тревожные новости, которые мы сообщили ему утром, собравшись здесь, в старом доме моей матери. Он сам не свой со дня праздника. Я догадывался о причине и был готов побиться об заклад на хорошие деньги.

– Вот когда девчонок на площадке будет двадцать и они продержатся месяц, не пропустив ни дня, я соглашусь насчет доброго начала, – нарушил молчание Кассиан.

– Готов побиться об заклад, – усмехнулся Аз.

– Никаких закладов, – отрезал Кассиан. – Это не шутки.

Аз выдержал его взгляд, затем посмотрел на сверкающие сифоны и кивнул. Понял. Миссия Кассиана началась очень давно и только сейчас стала давать плоды… Не повод для шуток и битья об заклад. Корни этой миссии тянулись к незаживающей ране в его душе.

– Двигаемся маленькими шагами, брат, – улыбнулся я и обнял Кассиана за плечи. – Маленькими.

Я знал, что не получу ответной улыбки. Но моя фраза касалась всех нас. Наш мир во многом зависел от успеха маленьких шагов.