Мариза едва не потеряла сознание под его ласками; ей казалось, что она плывет, омываемая потоком никогда не изведанного прежде чувственного наслаждения… и уплыла бы неведомо куда, если бы ее не удерживало, словно якорь, тяжелое мужское тело. Его пальцы раздвигали ее ноги и ласкали межножье, ее руки охватили его тело, лаская и поднимаясь все выше. Но когда он впился поцелуем в ее шею, стесняя ее дыхание, ее рука, непроизвольно отталкивая его голову, коснулась шрама, длинного шрама вдоль его шеи. Он мгновенно отбросил ее руку и отпрянул от нее. Прозвучал холодный голос:
– Убирайся!
Ее словно сковало морозом, и она не могла понять, чем она провинилась, чем нарушила взаимные восторги.
– Что случилось, муж? – прошептала она.
– Я сказал – убирайся немедленно! – бесстрастно повторил он.
– Но почему? – спросила она жалобно, натягивая сорочку. Вдруг горячей волной ее затопило чувство стыда. Она позволила ему… ее тело откликнулось ему… – Пресвятая Матерь Божья, – подумала она, – он сочтет меня развратной женщиной!
Хлынули слезы.
– Прости меня! – с трудом выговорила она, и вытирая лицо тыльной стороной руки, выбежала из комнаты.
Дыхание Кэма выровнялось, он лежал, прикрыв рукой глаза. «Нет, это ты меня прости, дорогая жена», – прошептал он. Еще несколько мгновений – и он взял бы ее. И сразу раздался бы вопль ужаса – она ощутила бы… и увидела бы все его страшные шрамы, увидела бы вблизи Чудовище и потеряла бы сознание.
Нет, этого он бы не вынес.
ГЛАВА 11
– Чарити, иди, пожалуйста, посмотри, чтобы нам приготовили завтрак, я хочу поесть пораньше, – сказала Мариза.
– Сейчас, миледи, – присела девушка, уже оправившаяся от вчерашних треволнений и по-прежнему веселая и расторопная..
Брайенна поняла, что Маризе хотелось отослать служанку. Ночью Брайенна – слышала, как Мариза вышла из спальни, вернулась и потом долго, почти беззвучно плакала.
Как только дверь за Чарити закрылась, Брайенна положила свой гребень на туалетный столик.
– Что случилось ночью? – спросила она кузину. Мариза тоже расчесывала волосы, и гребень остановился в ее руках.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, не отвечая на вопрос Брайенны.
– Я слышала, как ты выходила и вернулась.
– Почему же ты тогда и не спросила?
– Боялась, что проснется Чарити. И не хотела бередить тебе душу, – ты плакала, когда вернулась.