– Может быть, ваша семья будет возражать против брака со мной? Ведь я англичанин, некатолик и не занимаю видного положения в обществе…
– Моя семья была бы счастлива, если бы я соеди – инлась с тем, кого полюбила. Нет, Джейми, – пылко сказала она, – я должна оставить вас ради вас самого.
– Ради меня? – сказал он, выпуская ее из объятий. – Вы думаете, что должны разбить мне сердце в моих же интересах!
Брайенна схватила Джейми за руку и подвела его к маленькой софе. Он сел рядом с ней, глядя на нее спокойным ясным взглядом. Она крепко сжала его теплую руку и, наконец, решилась.
– – Я не могу дать вам детей. Я бесплодна.
Джейми молчал, понимая, как трудно было молодой женщине решиться на такое признание. Он понял: она отказывалась от любви, чтобы он мог иметь наследника.
Брайенна была испугана его молчанием. Значит Мариза ошибалась?
Джейми поднес ее руку к губам и поцеловал каждый палец, потом нежно поцеловал ладонь.
– Любовь моя! – сказал он. – Я хочу вас. Люблю вас. Если надо выбирать между вами и наследником, я выбираю вас без всякого раздумья. Потерять вас – выше моих сил.
Золотисто – карие глаза Брайенны наполнились слезами.
– Вы по-прежнему хотите жениться на мне? – недоверчиво спросила она.
– Если вы окажете мне честь принять мое предложение.
– О, дорогой мой Джейми, – прошептала Брайенна, прильнув к нему, – стать вашей женой – для меня – честь и радость…
Джейми, обняв Брайенну одной рукой, ласково гладил ее темные кудри.
– Любимая моя, сердце мое, я не могу обеспечить образ жизни, достойный вашего происхождения, но я сделаю все, чтобы «ы не пожалели о своем решении!
– Вы дадите мне счастье, – прошептала Брайенна, – и я испытаю его впервые в жизни. – Душа ее переполнилась благодарностью Маризе, и она пожелала кузине проложить тропу любви к ожесточенному сердцу Бьюкенена.
Ведь любовь, поняла наконец Брайенна, – самая могучая, непреодолимая сила в нашей жизни.
ГЛАВА 24
Холодный ужин, заказанный Маризой, стоял на столе, покрытый салфеткой. Она ожидала своего мужа.
Дуновение воздуха из открытого окна слегка шевелило легкие кудри, падающие на щеки; волны каштановых волос, распущенных по плечам – отливали золотым блеском. Комната была ярко освещена множеством зажженных свечей.