Я едва расслышал громкий раскат грома, который пронзил воздух в тот момент, когда её глаза закрылись. Белый шум в моей голове гудел так громко, что заглушил крики. В моём сознании царил полный хаос, не позволяющий мне предпринимать какие-либо разумные действия. Все мы, — едва ли её мужья, сгрудились вокруг неё, и никто из нас ни хрена не мог сделать, чтобы помочь ей. Мои конечности повисли тяжёлыми, совершенно бесполезными, когда я держал её безжизненную руку в своей.

— Лилл! Волшебная пыль! Ей срочно нужна волшебная пыль! Она не дышит, — скомандовал Трипп, каким-то образом преодолев завесу шока, которая окутывала меня. Его всегда спокойное и собранное поведение подкосилось, а слова колебались под тяжестью эмоций.

Голова Гвен лежала на коленях у Эбена, и он беспрестанно убирал волосы с её лица. Его взгляд остановился на её бледных губах, от которых отхлынул весь цвет. Он склонился над ней, сжимая в руке лезвие, всё ещё торчащее в её в груди. Он выдернул его из её тела, а она даже не вздрогнула. Моё внимание привлекло багровое пятно, расползающееся по ткани. Резкий контраст со свадебным платьем цвета слоновой кости был совершенно неуместен. Этого не должно было случиться. Я снова перевел взгляд на Эбена. Нож дрожал в его руке, и я видел это по черной глубине его глаз. Он знал. Мы все знали.

Её нет.

Я чувствовал, что теряю её, как будто кто-то оторвал мою руку. Костяшки пальцев Эбена, сжимавших клинок Гвен, побелели, и я понял, что жить ему осталось недолго. Он собирался последовать за ней.

Я посмотрел на Райдера. Слёзы текли по его лицу, когда он снова и снова выкрикивал её имя. Он тоже не жил бы в этом мире без неё.

Трипп поднёс её окровавленную руку к своему лицу, качая головой. Всё ещё не осознавая, что она мертва. Но как только шок от этого пройдёт, у меня было предчувствие, что ему предстоит долгая прогулка с невысокого утёса.

Мои Потерянные Мальчики больше не были моими. Они принадлежали ей. И они действительно были потеряны без неё.