За этой армией простирался вдаль лабиринт поместий, составлявших Большой Спайр. Где-то там, снаружи, стояло длинное низкое здание, в котором висела опустошенная бомба с ее обещанием побега.

Она обернулась к Моссу.

— Вам нужно прорваться сквозь линии Сакруса. Иначе они задавят нас, а потом будут противостоять нашей армии, имея в тылу прочную крепость.

Он кивнул:

— Но все наши лидеры в л-ловушке.

— Ну, не все. — Она прошагала через крышу к зубчатой стене, которая выходила на заросшие колючим кустарником акры. Он подошел и встал подле нее. Они вместе уставились на дразняще недосягаемую армию.

— Если бы работал семафор... — Она остановилась, вспомнив Брайса. Мосс все равно покачал головой.

— С-Сакрус окружил б-башню. Они бы прочли каждую букву.

— Но нам необходимо скоординировать атаку — снаружи и изнутри одновременно. Прорваться...

Он пожал плечами.

— Пара пустяков. Если с-сможем перебросить одного ч-человека через линии.

Она прикинула. Если она покажется там из колючек, арестуют ли ее генералы этой армии? Как далеко пошли новости об ее подлоге?

— Пусть готовятся, — сказала она. — Все в броне, все вооружены. Я буду через две минуты. — Она направилась к ступеням.

— Куда в-вы?

Она послала ему угрюмую улыбку.

— Пойду проведаю, как там наш козырь.

Венера пробежала через пустые залы к старой тюрьме на первом этаже.

Как она и подозревала, стражи покинули свои посты, когда крыша подверглась атаке. Главная дверь была приоткрыта; увидев это, Венера замедлила шаг. Она осторожно отворила ее, направив пистолет в двери. В аванкамере не было никого. Она бочком скользнула внутрь.

— Эй? — Это был голос Джекоби Сарто. Венера ни разу не слышала, как звучит его голос в минуты беспокойства, но Сарто явно тревожило происходящее. «Он никогда раньше не бывал в сражении», — сообразила она — впрочем, ни один из этих людей никогда не воевал. Мысль, что ветеран здесь не кто иной, как она, потрясала.

Венера на цыпочках подошла посмотреть через маленькое окошко в двери приемной комнаты с зелеными стенами. Сарто был единственным обитателем скамьи, рассчитанной на тридцать посадочных мест, и сидел в самом центре комнаты, которая могла бы вместить сотню. Он покосился на дверь, потом спросил: «Фаннинг?».