Следующая горсть воды прилетела в лицо, он вытер его ладонью, тихо смеясь, не особенно низко поклонился Золотому Дракону, развернулся и пошёл обратно. Подал руку Вере, она спрыгнула с постамента и заглянула Двейну в глаза:

— Ты всё сделал, что хотел, идём обратно?

— Да, спасибо.

Они пошли к выходу молча, держась за руки, как дети, но его это не волновало, он не воспринимал её как человека, хотя и пытался себя за это мысленно ругать. Дождь кончился, река под тонкими мостами шумела и кипела, унося из давно забитых каналов всю скопившуюся за лето грязь. У ворот их ждала группа спецназа Даррена, Двейн замедлил шаг, от чего Вера вопросительно посмотрела на него, он остановился, секунду помялся, и неловко шепнул:

— Простите, что не поверил вам сразу. В это слишком сложно поверить.

Она отмахнулась с улыбкой:

— Да ничего, не парься.

— Я в последнее время веду себя ужасно.

Она улыбнулась ещё шире и накрыла его ладонь второй рукой, тихо отвечая:

— У всех от болезни портится характер, это неизбежно. Боль ещё никого не делала добрее. Сейчас тебе нормально?

— Сейчас — да, я на обезболивающих. Но без них я даже кланяться не могу.

— Ну и не кланяйся. Можешь вот так вот ручкой делать, — она изобразила своё иномирское приветствие с растопыренными пальцами, он невольно рассмеялся, это каждый раз выглядело невероятно глупо и мило, он каждый раз обещал себе в следующий раз не смеяться, но это каждый раз смешило как в первый.

Вера сияла, как будто так всё и было задумано, шёпотом спросила:

— Смеяться не больно?

— Больно. Но я редко это делаю.

— Можешь громко улыбаться. Типа так: "Ы", — она изобразила, он рассмеялся опять, шёпотом взмолился:

— Хватит, пожалуйста.

Вера толкнула его плечом и изобразила суровый взгляд:

— Это будет сложно, но ради тебя я постараюсь.

Он улыбнулся и по секрету спросил: