Он расплылся в улыбке, она уточнила:

— Это не комплимент.

— Ошибаешься, — довольно промурлыкал Ричард, Вера качнула головой:

— Вот именно потому, что вы так думаете, вы этот проект и не получите.

Ричард вдохнул поглубже, не собираясь сдаваться, когда открылась дверь и вошёл слегка нервный Анди, в карнском костюме, но с цыньянской тай-бу в чехле за спиной.

Вера радостно вскочила и раскинула руки:

— Анди, мой любимый гость! Проходи-садись, говори по-цыньянски, его тут все знают. Это господин Ричард, офигевший человек, который любит приходить без приглашения. А это Анди, офигенный человек, который будет тратить мои деньги, когда я умру, прошу любить и не жаловаться. Присаживайся, — она налила Анди чашку чая, он неуютно осмотрелся, снимая с плеча чехол с инструментом, Вера протянула руки: — Давай её сюда, я её так давно не видела. А вот это забери, можешь съесть, — она переставила к нему свою тарелку с блинчиком, отодвинула всю лишнюю посуду, мешающую положить на стол тай-бу. Устроила её удобно и стала развязывать завязки чехла, шепча с дикой радостью: — Моя прелесть… А чего мокрая?

— Дождь на улице, — с улыбкой сказал Анди, протянул большой платок, похожий на шарф: — Вытрите, ей нельзя мокрой.

Она сняла чехол, аккуратно разложила его сушиться на спинке лавки, протёрла мягко загудевшую тай-бу, наклонилась к струнам и закрыла глаза от удовольствия — она пахла осенью, почти загородной — влажной корой, жёлтыми листьями и серым небом, нахохленными воробьями и их зерном в кормушках. Инструмент гудел сам по себе, как будто даже от дыхания, Вера положила на струны пальцы, мягкими прикосновениями перебрала, нащупывая внутри подходящую песню, стала искать её пальцами на струнах, посмотрела на Анди и кивнула на чашку:

— Кушай, пока горячее, потом я буду кушать, а ты рассказывать. Попробуй варенье смородиновое, офигенное.

Анди неловко скосил глаза на Ричарда, всё ещё молча стоящего рядом со столом, Вера посмотрела на него и улыбнулась, мягко пропела, вплетая слова в звук мелодии:

— Господин Ричард, спасибо за визит, не смею вас больше задерживать.

— А я таки задержусь, — зло прошептал Ричард, складывая руки над пузом и всей позой сообщая, что стоит тут крепко и стоять будет. Вера пожала плечами и заиграла громче, прикрывая глаза от удовольствия — она наконец-то нашла песню, и вспомнила вступление, запела почти шёпотом:

— Город выпускает беспощадно из трамвая, нежное созданье — хризантему под зонтом… У вас есть зонты?

— Есть, — с улыбкой кивнул Анди, — но обычно их носят от солнца.

— Зря, в моём мире от дождя отлично спасают.

Ричард быстро сказал:

— Можем запустить производство и в этом, только прикажите.

Вера стала играть громче и петь:

— И она бежит, не снимая босоножки, под безумным солнечным дождём, — дальше она не помнила, поэтому просто играла что-то похожее наугад, Ричи сопел, Анди улыбался и пил чай, попробовал блинчик, который Вера намазала для себя, уважительно кивнул: