— Пшел вон! — рыкнул на него Прохор и занял свое место подле государя. — Сделай меня смотрителем казны, Генрих. Я отучу этих хапуг совать в нее свои лапы.

Сюзерен поерзал на троне.

— Да что они много украдут что ли? Так, по мелочи… Министр!

Генерал перестал похрапывать и вытянулся в струну. Видимо, не выспался после своих ночных мечтаний. Он вытер платком слюну с губ, расправил усы и звякнул медалями.

— Я здесь, Ваше Величество!

— Вижу. Все готово к чествованию нашего героя? — Генрих посмотрел на Прохора и обратился к знати. — Учитесь, как государству служить надо! Казалось бы, шут, а толковый малый. Получил приказ, пошел и выполнил. Пленил смутьяна. Молодец. Сегодня в полдень чтобы все собрались на площади. Наши музыканты поведают вам о его славном подвиге. Еще новости есть? Нет? Тогда все свободны.

Придворные поклонились и, пятясь, как раки, покинули Тронную залу. Вышли все, за исключением Генерала. Он остался стоять и, дождавшись, когда закроются двери, подошел к трону. Генрих отложил в сторону скипетр с державой.

— Чего тебе?

Министр переминался с ноги на ногу, скрипя начищенными сапогами.

— Не знаю, как и сказать…

— Да не томи уже! — подал голос шут.

Офицер осмотрелся и шепотом сказал.

— В замке появился призрак! — от этих слов встрепенулись даже дремавшие в углу собаки. — Вы не подумайте, я не сошел с ума. Его видели и некоторые фрейлины, и кое-кто из караульных и другие обитатели дворца. Ночью бродит по коридорам и что-то бормочет. Я уж не стал при всех об этом говорить, а то засмеют.

— Это точно, — хмыкнул рыжий балагур, звякнув бубенцами.

Король пристально посмотрел в глаза генералу.

— Ты часом не во хмелю, Тихуан Евсеич? Ну-ка дыхни!

— Честью клянусь не пил! — козырнул тот. — Я бы сам проверил, но, стыдно признаться, боязно.

Шут ухмыльнулся.

— У тебя же сабля и вся грудь в медалях! Ладно, я сам разберусь, что к чему. Скажу Советнику, чтобы официальную бумагу приготовил с подписями и печатью. Призрак… Хм.

Даже Сюзерен скрыл смешок в кулаке, а едва генерал ушел, рассмеялся в голос.