— Так вот как это называлось, — пробормотала Мич, криво ухмыльнувшись.

«…При этом посягать на власть права и авторитет старших офицеров я и не думала. Более того, если бы тот же Давирра отдал мне прямой приказ, я немедленно выполнила бы его. Вот только полковник, в свою очередь, не был настолько самонадеян, чтобы мной командовать. Хотя формально он мог заставить меня заниматься, к примеру, изучением материальной части устаревших образцов активной брони или запланировать для меня чтение курса лекций по общей психологии. А на практике он…»

«Смотрел вам в рот и кидался выполнять любую прихоть?»

«Смотрел в рот? Любопытная идиома. Запомню. Что ж, пожалуй, примерно так и было. Но вот „кидаться выполнять“ ему по большому счёту не приходилось. Давирра до моего появления тащил на себе уйму повседневной, нудной, но необходимой для нормальной жизни базы организационной работы. После моего появления он продолжал заниматься точно тем же. Он не командовал мной, но и я им не командовала. Сферы ответственности, понимаешь? Старший врач базы, уже знакомый тебе Хезрас Нрейт, тоже номинально подчинялся полковнику. Но если бы Давирра пришёл к Хезрасу за помощью в связи с каким-нибудь заболеванием или полученной травмой, формальное старшинство осталось бы в стороне и полковник смотрел в рот целителю во всём, что касается медицины».

«А как насчёт злоупотреблений властью?»

«Случается и такое. Но умный, а тем более мудрый, никогда не опустится до подобного. На любого глупца всегда найдётся управа, на любого высокопоставленного Владеющего — авторитетный Высший. Меж тем виирай не может стать Высшим, не обретя заодно мудрости, поскольку невозможно управлять внешним миром, не научившись управлять собой».

«То есть Высших формальная власть уже не волнует, но они охотно выступают в качестве арбитров? Независимых, справедливых, неподкупных, проницательных…»

«В общем и целом — да».

«А если у нарушителя найдётся родственник — Высший, которого можно позвать на помощь?»

«Родне Высший вправит вывих эгоцентризма ещё быстрее, чем постороннему».

«Однако хорошо вы устроились!»

«Не „хорошо“, а правильно. Помогать своей родне вопреки объективным качествам этой родни и независимо от конкретной ситуации, считая, что „свой“ прав всегда и везде, просто потому, что он „свой“ — в чистом виде пережиток инстинктивной жизни. Такой образ действий подобает не разумному существу, а общественному животному».

Чужак нахмурился.

«Ну, что до нас, то люди — это именно общественные животные. И не говори мне, что виирай стоят на степеньку-другую выше: не поверю!»

— Больно уж ты прямолинейна, — сказала Мич. — Или в самом деле рассчитываешь завоевать его лояльность таким способом?

— Я не лояльности ищу, — парировала Сарина. — Обходные пути требуют больше времени, а времени у нас не так много, как хотелось бы.

— У кого именно «нас»?

— У людей и виирай. Пока мы не договоримся хотя бы насчёт простейших вещей — что именно называть чёрным, а что белым, что правильным, а что неправильным — кровь обеих рас будет литься постоянно.

«О чём вы говорите?»

«О путях взаимопонимания. Я склонна полагать, что компромисс достижим, а вот Мич настроена гораздо скептичнее. А как на это смотришь ты сам? Мы сможем договориться с вами без эскалации военных действий?»