– Хуан, я знаю, ты практиковался. Покажи нам, что умеешь.

Мальчишка, которого назвали Хуан, встал и поплелся к центру класса. Он раньше пытался завести разговоры со старперами на уроке труда. Роберту помнилась его продаванская настойчивость. Мальчуган, пожалуй, скорее глуповат. Когда сам Роберт учился в школе, таким аттестат выдавали для проформы. Но в двадцать первом веке некомпетентность не считалась для этого уважительной причиной: у Чумлиг, кажется, на него серьезные планы. Паренек помедлил и замахал руками. Без видимого эффекта.

– Ну, мисс Чумлиг, я не зна-а-аю… еще не вполне готово.

Мисс Чумлиг лишь терпеливо покивала и жестом показала ему продолжить.

– О’кей. – Малец прищурился, и взмахи его рук сделались еще хаотичнее. Это не было похоже на танец, и мальчишка не произносил ни слова. Но Чумлиг оперлась о стол и кивнула. Большая часть ребят наблюдала за непонятной пантомимой с таким же пристальным вниманием, и Роберт отметил, что у некоторых головы качаются словно бы в такт музыке.

Черт. Опять эта невидимая чушь. Роберт посмотрел на волшебный лист бумаги и повозился с меню выбора браузеров. Internet Explorer почти не изменился, но в выпадающем меню проявилась опция выбора режима просмотра. Ага, вот и фэнтезийные оверлеи. Он нажал на Выступление Хуана Ороско. Первый оверлей напоминал граффити, непристойные замечания по поводу выступлений Хуана. Вроде заметок на клочке бумаги, которым ребята перекидываются. Он выбрал второй пункт. Ага. Здесь мальчик представал стоящим на концертной сцене. За окнами класса была панорама большого города, словно бы с вершины высокой башни. Роберт задержал руку на полях страницы, и включился звук. В сравнении со звуками домашней аудиосистемы – металлический, приглушенный, а все же это был звук… музыка. Почти вагнеровская, но тут же сорвалась в нечто бравурное, вроде полкового марша. В окошке визопейджера мальчугана окружили радуги. Пушистые белые создания – фретки? – возникали из ниоткуда при каждом жесте его рук. Все ребята засмеялись. Хуан тоже смеялся, но жестикуляция его выдавала отчаянное замешательство. Фретки толпились на полу, плечом к плечу, музыка стала быстрой и энергичной. Зверьки слились воедино, превратились в пушистый снег и подняли мини-торнадо. Мальчишка сбавил темп; теперь музыка уподобилась медлительной колыбельной. Снег заблестел и сублимировался в пустоту по мере затихания звуков. В браузерном окне Роберта остался только пацан: ничего волшебного, стоит себе и стоит в реальности перед классом.

Одноклассники Хуана вежливо поаплодировали. Кто-то зевнул.

– Очень хорошо, Хуан! – одобрила мисс Чумлиг.

Впечатляло не меньше рекламных роликов, виденных Робертом в двадцатом веке. Вместе с тем выступление получилось явно раскоординированным: мусорная куча спецэффектов, да и только. Так много технологий, так мало таланта.

Чумлиг обсудила с классом компоненты выступления Ороско, вежливо уточнила у мальчугана, в каком направлении он планирует продолжать работу, и предложила сотрудничать (сотрудничать!) с остальными для словесного оформления композиции.

Роберт исподтишка оглядел комнату. Окна выходят на иссушенные коричневые холмы, типичное зрелище для осени в Северном округе. Везде солнце, слабый ветерок несет запах жимолости. Он слышал, как шумят играющие дети на дальнем краю лужайки. Класс был обставлен самой дешевой пластиковой мебелью и являл эстетическое недоразумение. Да, в школе учиться было легко и в то же время неимоверно скучно; надо бы свои старые стихи перечитать на этот предмет. Заточение. Бесконечные дни сидишь ровно и слушаешь унылый треп, а снаружи тебя ждет целый мир.

Большинство учеников смотрели куда-то в сторону Чумлиг. Может, это такая искусная подделка? Но когда женщина задавала вопросы случайно выбранным детям, то получала осмысленные, хотя и сбивчивые, ответы.

И вдруг, гораздо раньше, чем он рассчитывал:

– …сегодня рано уходить, поэтому время у нас остается только для одного выступления, – сказала Чумлиг. О чем это она? Блин. Чумлиг посмотрела прямо на него. – Пожалуйста, покажите нам, что вы приготовили, профессор Гу.

Хуан поплелся за свою парту, вполуха слушая разбор Чумлиг. Она всегда была аккуратна в публичной критике, но дурные вести едва ли заставят себя ждать. Только близняшки Раднеры запостили одобрительный отзыв. С галерки ему ухмылялся кто-то, похожий на кролика. А это еще кто? Он развернулся и осел на стул.

– …поэтому время у нас остается только для одного выступления, – закончила Чумлиг. – Пожалуйста, покажите нам, что вы приготовили, профессор Гу.

Хуан глянул на Гу. Что же тот мог приготовить, в самом деле?

Роберта Гу, видимо, посетила аналогичная мысль.

– У меня, говоря по правде, нет ничего, что могли бы оценить… в этом классе. Я не делаю аудиовизуалов.

Чумлиг благожелательно улыбнулась. Когда она так улыбалась Хуану, он понимал, что отговорки не принимаются.