Томми кивнул.

– Угу.

В действительности прежний Роберт технологией ничуть не интересовался. Теперь все сильно изменилось.

– Но я помню, что ты всегда был мастер кролика из шляпы доставать. Томми, мы не слишком многого просим на этот раз?

Паркер вскинул голову и сосредоточился на Роберте.

– Я… Я, если честно, не знаю, Роберт. В старые деньки я бы такого провернуть не сумел. Я мог бы разработать суперские интегральные схемы спецназначения. Я мог бы взломать протоколы, мог выкинуть еще дюжину трюков помимо своей узкой академической специальности. Но сегодня ценность этого невелика. Похоже…

– Похоже, что задачи расширились за пределы любого набора специальностей.

– Да! Как ты догадался?

Мисс Чумлиг мне говорила. Вслух Роберт произнес:

– Сегодня приходится задействовать совершенно разрозненные специальности.

– Правильно. Некоторые мои умения, основные, все еще важны. В этих областях я так же эффективен, как прежде. Но… когда я выходил на пенсию, то мне на факультете уже стыдно было появляться. Я хорошо справлялся с определенными нишевыми спецкурсами, но как только пытался взяться за что-нибудь новое, интегрированное… гм, всю свою жизнь я с запасом опережал студентов, даже по новым курсам. Но под конец я увял. Последний семестр я просто раздавал еженедельные задания и стравливал ребят, пускай друг друга критикуют. – Вид у него был искренне пристыженный. С прежним Робертом ничего подобного не происходило никогда. Но я всегда мог переопределить смысл качества и производительности.

– И вот, уйдя на пенсию, я вернулся в школу – по крайней мере, в своей голове. Если хочешь решать сложные задачи быстро, потребуется кардинально переменить взгляды на решение задач. Это вроде обучения работе со сложными инструментами, только сейчас инструменты не ограничены Гуглом и пакетами символьной математики: добавились форумы по интересам, футурологические и…

– И общение с людьми?

– Да. Люди в моих уравнениях не фигурировали никогда, но это уже не важно. Целые дизайнерские бюро работают над уживчивостью коллективов. – Томми подался вперед и заговорил заговорщицким тоном: – С тех пор как я занялся этим проектом, все просто идеально складывается! Проникновение в туннели будет бесполезно, если персонал еще в лабораториях. Поэтому я применил политические маневры гачекианцев и скучеров к задаче самого крутого медийного отвлечения. Я устрою стычку кругов убеждений. Это будет классно! Я разыскал дизайнер-координатора, который понимает, чего я хочу. Я набрасываю общую концепцию, а он ее по всей планете фармит. Детализированные планы будто сами собой прорастают!

Томми откинулся в кресле; его фрустрацию как рукой сняло при мысли о новых силах.

– А посмотри только на мой компьютер! – Он любовно погладил устройство. Крышка была покрыта царапинами и щербинками. Такое впечатление, что на этом лэптопе поколения взломщиков хостились. Светодиоды на крышке размещались в маленьких углублениях, пробитых в металле. Старый Томми не терпел устройств, не предназначенных для обслуживания пользователем. – Шли годы, я все там внутри менял. К сожалению, слишком часто – для соответствия новым стандартам и гребаным требованиям ОНА. Но за последние пару месяцев я в этой коробке революцию учинил. Она способна заморочить нетривиальные элементы окружения неотчуждаемой аппаратуры. Клянусь, Роберт, я круче, чем все в ЦРУ и Управлении перспективных проектов двадцатого века.

Роберт мгновение молчал.

– Бьюсь об заклад, – сказал он затем, – ты придумаешь способ запустить туда Шарифа.

– Ха. Это вишенка на тортике. Очевидный способ, прямиком из двадцатого века: мы возьмем и прокинем собственный кабель. Это обеспечит достаточные скорости, по крайней мере, для Шарифа, а мы останемся под покровом темноты и тишины. – Он покосился на Роберта и, видимо, принял его молчание за признак недоверия. – Понимаю, прогулка долгая, и большая часть систем безопасности туннелей останется активной. Но это решается особо тонким оптоволокном… или будет решаться, когда я со своим дизайнер-координатором перетру.

– Ага. С твоим дизайнер-координатором.