— Отэктей не работать. Мы воины и охотники!

— Особенно ты, скво, — усмехнулся я. — Жалкое подобие орка.

— Я жена воина!

— Вот это уже ближе к теме. Пока воины дрались, ты под телегой сидела, — продолжал насмехаться я.

Глаза у нее на мгновение вспыхнули красным, но она сдержалась. Весьма благоразумно с ее стороны, учитывая, с кем она разговаривает и среди кого находится. Истэка могли сразу пустить ее на ленточки — кожа орков славилась своей прочностью и эластичностью. Вон черные орки из побежденных других племен делали хорошие барабаны и обтяжку для щитов.

Орчанка промолчала.

— Ты единственная осталась из своего обоза, — сказал я. — Хочешь жить?

— Можешь забрать мою жизнь, Вакинан, но дух мой ты не заберешь!

— О как, — сказал Бенидан. — Сдается мне, Ваша Божественность, она строптивая.

— Ты — скво, твой дух годен только ваших щенков рожать, — сказал я, подпустив пару плетений подчинения. А дух твой теперь принадлежит мне.

Я скастовал плетение Божественного Клейма, и прицелился в ее грудь. Раздался дикий вопль боли, взвился легкий дымок и на груди орчанки чуть ниже ключиц появился черный силуэт креста с перекладиной. Ну да, фантазия у меня слабая, ткнул, что пришло в голову первым. Ей еще повезло, что я силу сдержал — обычно это заклинание было для выжигания маркировки на твердых поверхностях, согласно памяти жезла даже на бронеплитах Древних. Я быстро заживил ткани, и теперь ей придется навсегда щеголять с такой тату.

— Теперь ты — раба Вакинана. И принадлежишь мне.

— Никог... ой! — она схватилась за грудь.

Ага, татуировка-то не простая, а волшебная. Связанная с плетениями подчинения, наложенными ранее. Обратная связь, попробует бунтовать — получит болевой сигнал.

— Ты смеешь спорить с богом? Поняла, ничтожная?

Орчанка смолчала, лишь черты лица исказились.

— Что будете с ней делать, Ваша Божественность? Прикажите разделать ее на жертвеннике или в ваш гарем отдать? — ухмыльнулся Бенидан.

Вот же скотина, еще и глумиться изволит! Дождешься, что самого в гарем отдам на руководящую должность, подумал я. Но терять реноме перед зрителями нельзя.

— Отвезите ее на пару лиг и там отпустите, — повелительным тоном сказал я. — Дайте ей еды столько, сколько хватит добраться до дома. Пусть идет, и помнит, что дух ее принадлежит мне. И передаст всем, что земля Истэка и Гудэхи принадлежит мне и находится под моим покровительством. И каждый посягнувший на нее будет наказан смертью!

Я отступил в сторону, и воины Истэка подхватили орчанку под руки и потащили ее к трофейным орочьим лошадям.