— Я видела Смерть. Настоящую.

— Смерть? Ты видела Смерть? — поразился Никке.

— Я видела Смерть. Пожелтевший скелет с гнилыми зубами и… в мое плечо впивались кости… до боли… а потом этот ужасный запах… вы тоже это чувствовали, нет? You saw him as well?

Странно, что я в таком состоянии способна была говорить по-английски. Я повернулась к Никке в поисках поддержки, но он только развел руками и покачал головой:

— Смерть? Но, Эрика, милая…

— Смерть была здесь!!!

Я сама не заметила, что кричу. Никке сделал шаг назад.

— Я говорю, что видела Смерть. Своими глазами. Она сжала мое плечо, смотрела на меня и…

Никке взглянул на меня с тревогой:

— Эрика, успокойся. Здесь нет никого, кроме нас троих, уверяю тебя. Как ты себя чувствуешь?

Я снова перевела взгляд на Смерть. На его лицо, которое стало таким родным и близким за последние дни. Мои пальцы гладили и ласкали каждую его морщинку. Оно не выражало ни лжи, ни скрытности, ни неопределенности. Патрон был обеспокоен не меньше Никке. Я заплакала, он обнял меня и тихо, чтобы не услышал фотограф, прошептал:

— Эрика, клянусь, это я все время был у тебя за спиной. Может, тебе что-то привиделось? Ты девушка впечатлительная. И талантливая актриса, если так глубоко вошла в роль. Но здесь нет никаких демонов и никакой смерти. Только я.

Никке этого не слышал, а если бы и услышал, все равно ничего не понял бы. Я потихоньку успокаивалась. Сердце билось ровнее, но страх не уходил. Неужели мне это примерещилось? Едва ли. Я доверяла патрону, знала, как он выглядит. Откуда же эти ужасные видения? Может, виной тому мои впечатлительность и психическая неуравновешенность? Я опустила голову. Никке пошел в кухню, поставил чайник, но тут же выключил его, открыл холодильник и достал три бутылки пива.

— Идите сюда. Нам не помешает сделать перерыв. Как я уже говорил, все шло отлично, пока с тобой, Эрика, не случился этот припадок. Пожалуй, мы используем получившиеся кадры. Для этой рекламы… или чего-нибудь другого. Садитесь!

Присев на шаткие стулья, мы молча пили пиво. Патрон не сводил с меня глаз. Я все еще ощущала панический трах. Я была уверена, что действительно видела то, что видела, и чувствовала запах, который чувствовала! Однако понимала, что этому нет никакого логического объяснения. Неужели я сама воплотила в реальность собственные чудовищные фантазии? Что ж, в таком случае я не первая и не единственная. Люди веками воплощали свои фантазии на сцене или в музыке. То, чего никогда не существовало, обретало в их изложении плоть и кровь. А может, у меня действительно дар? Патрон говорил, что я могу видеть то, что захочу. Моя бабушка тоже видела, что хотела, когда гадала на кофейной гуще. Близость к Смерти послужила катализатором цепной реакции, воплотившей в жизнь мои представления о рае и об аде. У меня не было сил продолжать думать об этом. Лучше поговорить со Смертью потом, наедине, когда я успокоюсь.

Никке сделал глоток пива и озабоченно посмотрел на меня:

— Ты не первая, кому что-то привиделось. Многие люди утверждают, что видели смерть, хотя, конечно, куда чаще им являются ангелы или Бог. Или будущее. Но, черт подери, ты напугала меня, Эрика. Мурашки побежали по телу от твоего рассказа. Смерть за спиной. Страшно, но как увлекательно! Извини меня за эти слова. Я все-таки человек творческий: мыслю в черно-белых тонах. С тобой раньше бывало такое? Когда ты предчувствуешь, что с тобой что-то случится, и потом это действительно случается… Ты на картах не гадаешь?

Пиво придало мне сил.

— Я — нет. Но моя бабушка… гадает на кофейной гуще и все такое. Она научилась этому от своей матери: ту считали ведьмой. Помню, дедушке пришлось закрасить птицу на подносе, подаренном бабушке, потому что она прочитала в глазах у птицы обещание бед и несчастий. Но я никогда не знала за собой таких способностей… Странные ощущения — да, с кем не бывает, но чтобы видения…

Никке покрутил пивную бутылку в руке, изучая ее пенящееся содержимое. Вряд ли он увидел там чье-то будущее или прошлое.