Договорить я не успел. Врач резко повернул мою руку вправо, а потом дернул на себя. У меня возникло ощущение, что весь мир разбился на мелкие кусочки и все они впились в меня. Один сплошной тугой комок боли…

– Плохая, что вывих тяжелый и вправлять больно… – словно издалека услышал я голос врача.

Я захрипел и вдруг захотел съездить ему по физиономии.

– А ты еще смирный, – продолжил врач, улыбаясь, – я вот один раз десантнику подобный вправлял, так он мне с правой так заехал рефлекторно, что потом уже себе пришлось челюсть вправлять…

– Как я его понимаю, – сквозь зубы процедил я, вставая со стула.

– Холодное что-нибудь к руке приложи, опухоль быстрее спадет. Только учти, сустав почти раздавлен, может еще болеть иногда.

– И на этом спасибо, – сказал я, поведя пальцами.

Здорово. Метод хоть и грубый, но к руке быстро возвращалась чувствительность. Я снова в строю!

Возвращаясь, я не мог не заметить, что наш отряд стал центром внимания всего немногочисленного гарнизона заправки. Девчонки, вышедшие подышать на свежий воздух, очень мило общались с солдатами, полностью покорив их внимание. Когда я крикнул, что мы отправляемся, почти все солдаты вызвались нас сопроводить до площади через кишащую опасностями дорогу. И если бы не отрезвляющий рев старпера в форме прапорщика, обещавшего все семь казней египетских любому, кто вздумает покинуть пост, то так бы от них и не отвязались.

В итоге мы без особых помех выехали с заправки и направили стопы к Театральной площади. В этот раз выезд оказался гораздо проще. Нас сразу же выпустили, не став даже расспрашивать причинами выхода, наверное, майор уже сообщил о нас. Единственное, что пришлось повозиться, так это с теми же брошенными автомобилями на дороге, которые уже успели набить мне такую оскомину своей вездесущностью. Мне даже иногда начинало казаться, что-то кто-то специально перед нами разбрасывал эти развалюхи.

Сидя на броне БТРа, я внимательно смотрел на улицу, пытаясь поймать какую-то мысль. Она все время вертелась в голове, но уцепиться за нее я так и не мог. Как только вроде уже ухватил, она медленно и плавно утекала, не оставляя ничего. А как только заставлял себя забыть о ней, так она подползала к самому краю сознания, маня и дразня меня… А на улице все ходили мертвяки. Их было не так много, как я ожидал увидеть, особенно после событий у Круиза. Некоторые неловко вышагивали по дороге, что-то ковыряли, другие просто замерли и стояли или сидели без единого движения.

Подсознательно приметил, что почти все расходятся перед нами. Некоторые, правда, лезут на шум двигателей и тут же превращаются в пюре под колесами. А вот другие отходят в сторону и ждут, пока мы проедем. Нет, честно… Сам свидетель, как один, стоящий посреди дороги, при нашем приближении отошел на тротуар, подождал пока мы проедем, и снова вернулся на свое место… Ту есть, над чем поразмыслить…

Здание Центр Телекома выгорело полностью, но на этом пожары не кончились. Прямо позади него горел жилой дом, а на горизонте поднималось еще пять или шесть дымовых столбов. Слабо пахло гарью… Но привлекло меня не это, а кое-что радикально отличающееся от обгорелых развалин…

Собаки… Несколько здоровых, мускулистых дворняг, нападали на зомби. Злобно рыча, то один, то другой подскакивали к мертвяку и срывали с него клочья мяса. Тупой мертвяк неуклюже вертелся на одном месте, что-то бубня и размахивая руками. Наконец, ему на грудь бросилась какая-то шавка размером с овчарку и повалила на землю. Вся стая тут же вцепилась в упавшего зомби.

А вот и простреливаемая снайперами с Театральной зона. За те сутки с небольшим, что мы тут отсутствовали, количество трупов на дороге возросло. Но зато прибавилось количество зомби, что пытались дорваться до такого пиршества.

Их полно было в переулках, хотя на главной дороге таких было гораздо меньше. Снайперы работали почти без перерыва, стараясь пристрелить каждого мертвеца, но, несмотря на их старания, буферная зона заметно уменьшилась. Не соврал майор, положение ухудшалось.

Изменились и укрепления. Вместо проволочного заграждения теперь высилась стена из разномастного строительного материала в полтора человеческих роста с импровизированными воротами. За стеной торчали две монтажные вышки, на которых кто-то сидел. Скорее всего, те самые снайпера. Прямой подъезд к воротам закрывали хаотично набросанные автомобили, мешавшие как проезду, так и мертвякам подобраться ближе. Подъехав к воротам, я даже не сразу заметил замаскированную в окнах соседнего здания противотанковую пушку.

Нервно передернув плечами, я помог подошедшему офицеру влезть на борт и отчитался по стандартной процедуре. Удовлетворенно хмыкнув, офицер махнул невидимым сторожам, и ворота медленно поползли в сторону. Войдя вместе с нами внутрь, офицер лениво закурил, безучастно глядя на площадь. Припарковав в стороне наш автопарк, я подошел к нему.

– Здравствуйте, – приложил я руку к козырьку берета, где у вас тут начальство?

– В театре, – кивнул офицер головой, – а ты ведь тот парень с бензоколонки? Что про мутантов разузнал?