А, мне, видимо, нужно открыть рюкзак. Я же тут хозяйка.

Подтягиваю к себе рюкзак и решительно расстёгиваю. Рюкзак доверху, до самых завязок набит брикетами размером с ладонь и толщиной в два пальца, завёрнутыми в бумагу дымчато-синего цвета. Рассеянно беру один из них и разворачиваю неплотно прилегающую бумагу. Под ней плотный брикет серо-болотного цвета.

Четверо моих гостей одновременно делают шумный вдох и замирают.

Да что же это?

Когда мне предлагают так много денег за такое небольшое количество брикетов неизвестной субстанции, у меня есть всего одна гипотеза, что это может быть.

Наркотики?!

В торговле оружием Амрис в своё время успешно участвовал, поэтому особых моральных запретов на торговлю оружием в интересные времена у него нет. Будем честны, у меня тоже: я участвовал в той же истории и вспоминаю её с тёплым ностальгическим чувством.

Но наркотики – это другое дело.

Амрис находит возможным торговать наркотиками? Если так, то нахожу ли я для себя возможным в этом участвовать?

Впрочем, может быть, я делаю слишком поспешные выводы. Лучше спрошу.

‒ Иор, это… какое-то дурманящее средство? ‒ не сводя глаз с брикета в моих руках, тихо спрашиваю я.

Иор усмехается.

‒ Нет, что вы. Это лекарство.

Поднимаю на него взгляд.

‒ Защита от действия Кочующего Мрака.

Похоже, изумление отражается на моём лице, потому что Иор улыбается половиной рта и поясняет:

‒ Как сказал Кир Альгес, это недавняя альдагорская разработка. Тамошний Орден Мрака занимается исследованиями.

Амрис вывез из Альдагора лекарство от Мрака. Вот это да. Но для чего? А, чтобы спасти жизнь Рэй-Йи. Но ведь Мрак сейчас на стороне Альдагора ‒ им как раз могла бы пригодиться защита от его действия!

Или нет? Что о происходящем в Альдагоре не успел рассказать мне Амрис?

Однако сейчас передо мной стоит более срочный вопрос: что делать с Иором? Вообще происходящее выглядит, как план Амриса. Он оставил у меня рюкзак, пошёл в Консультативный совет Ксесса по Мраку, нашёл там в четыре утра людей, которые заинтересовались захваченным образцом, и отправил их ко мне. Сегодня утром он никак не предупредил меня о том, что чего-то не надо делать, и в течение дня и даже сейчас никакого сообщения не прислал.