– Вы, пятеро. Кто может описать теев?

Четверо замешкались. Один, самый наблюдательный, зачастил:

– Роста обычного, худой... Усы черные острые, бородка черная сверху вниз, – он чиркнул пальцем по своему подбородку. – Шрамов много, один режет лоб пополам, на щеке большой рубец, глаза темные, жгучие... И говорит так, ваше величество, уверенно, командовать привык, стало быть. Второй старше, шрам через губу, глаза мутные.

– Алексайон Алайн и Горан Атрей. Опять они отличились... Тей!

– Слушаю, ваше величество, – склонился гвардеец из свиты.

– Срочно узнайте, когда князь Алайн исчезал из Винзора в последний месяц.

– А тюремщики?

– Глазастого назначить начальником тюрьмы. Остальных повесить, – буднично распорядившись о судьбе подданных, Ванджелис поднялся. – Я хочу видеть тело своего сына.

Процессия с императором двинулась по замку, словно по оккупированной вражеской земле. Если женщина, представившаяся ламбрийкой, беспрепятственно проникла к герцогу, здесь от любого можно ожидать нападения.

Орайон, так беспечно допустивший ослабление мер безопасности, словно уснул среди кубиков льда в подземелье. На лице застыло удивленное выражение, мертвые губы сохранили даже подобие улыбки. Глаза закрыты монетами, в том числе выбитый, куда вонзился кинжал.

Император видел множество мертвых. Чаще лица у покойников равнодушно-расслабленные. Умиравшие мучительно сохраняют гримасу ужаса и боли, если судорожная предсмертная мимика не исчезла сразу и застыла в трупном окоченении. Чему обрадовался сын, перед тем как испустить дух?

Ванджелис круто развернулся.

– Лечу в Леонидию. Хоронить без меня. Не найдете убийцу и сообщника – позавидуете участи Орайона.

Алекс, Иана и Горан опережали его на неделю. Они разделились, княжеская пара повернула южнее, к Майрону. На землях фиолетового герцогства, относительно более безопасных по сравнению с коронными, наш герой решился обсудить с супругой последствия ее поступка.

Они остановились на ночлег в обычной таверне, не посещая замки местных владык, как это положено по статусу и принято на дружественной территории. Тем самым Алекс рассчитывал поменьше запомниться встречным дворянам.

Очередное место отдыха выгодно отличалась от предыдущих расположением у пруда, окруженного беседками, обвитыми плющом. Стемнело, молодой человек в черно-фиолетовом фартуке патриотических цветов зажег свечи за столиком и принял заказ.

– Какое приличное заведение! Помнишь, дорогой, наш первый поход в ресторан? В Ламбрии?

– Конечно, – рассеянно ответил тот.

За не слишком длительное время знакомства и совместной жизни произошла масса событий. И воспоминаний тоже много.

– Ты хотел поговорить. О Нирайне?