Сердиться скорее нужно на себя самого. Князь не удосужился обсудить с офицером сценарий побега.
– Синьоры! – подала голос Иана. – Чтобы прислать отряд к внешним створкам этих ворот, нужно минуты три.
То есть три минуты на то, чтобы найти путь из каменного мешка. Иначе – смерть. Впрочем, положение Ианы не особо изменилось. Ей все равно умирать. Бесконечно радостно, что муж не оставил, бросился спасать очертя голову. Бесконечно горько от того, что он не переживет ближайшие часы...
У Горана появилось другое мнение.
– Подсадите, господин. У берегов Таба я выучил один фокус.
Алекс покорно подставил спину, разогнулся. Его друг, упираясь ступнями в плечи князя, не доставал до края стены более чем два своих роста. С земли было видно, как вдруг покраснела его шея, а из горла донесся сдавленный хрип... И Горан взмыл вверх, почти не толкнувшись ногами! Пальцы вцепились в камни, он подтянулся. Через минуту к заговорщикам спустился поясной ремень, связанный с перевязью шпаги, до него можно уже было допрыгнуть без всяких чудес с выбросом Силы.
Начальник тюрьмы, упустивший самого важного злодея в истории тюрьмы, вдруг почувствовал облегчение. Теи, переметнувшиеся к ламбрийцам – воистину страшные люди. Слава Создателю, что оставили в живых.
В стену ударили винтовочные пули, на голову тюремного офицера брызнула каменная крошка. Что толку стрелять, если на стене больше никого нет?
Глава двадцать девятая
Дайорд Ванджелис с удрученно-брезгливым видом выслушал тюремных служащих. Шесть бледных лиц, шесть дрожащих пар ног на паркете герцогского кабинета, где нынешний император правил столько лет. С траурно завешенным зеркалом, потому что старший сын... И эти шестеро ублюдков сподобились упустить убийцу!
Палец в черной бархатной перчатке с крупным перстнем поверх ткани указал на начальника тюрьмы.
– Повесить.
Он упал на колени.
– Ламбийцы – настоящие колдуны, ваше величество!
Гвардейцы ухватили тюремщика за плечи.
– Они умеют летать без крыльев! Они умеют колоть без шпаги! Они...
Короткий удар гвардейского кулака оборвал причитания.
– Увести падаль. Повесить немедленно.
Голос императора тих. От этого его слова не теряют зловещего смысла.
– Что делать с остальными, ваше величество? – склонился гвардеец в зеленом плаще с золотом, сохраняя на лице скорбное выражение, приличествующее государственному трауру.