– Но если ты проиграешь, то задолжаешь мне вдвое больше того, что не можешь заплатить сейчас.

– Я могу делать для тебя больше… специальных операций.

– Всему есть предел, Дэн. Даже в клинике Роблера. Мы не можем поставить дело на поток.

– Иногда ты думаешь иначе, – сказал Деммет. – Например, Уилберфорс. В чем там было дело? Как я понимаю, тот, кто хотел его убрать, отказался платить?

– Верно, – сказала Кэти Хал. – Но тот, кто хотел убрать Уилберфорса, уже мертв. Незачем было привлекать внимание властей к его смерти, а они непременно заинтересовались бы этим, если бы Уилберфорс продолжал распутывать дело о неуплате налогов. Так что Уилберфорса тоже пришлось убрать.

– Значит, за смерть Уилберфорса нам никто не заплатит?

Кэти кивнула.

– Но я сделал свое дело и должен получить деньги, – произнес Деммет.

– Хорошо. Я прощаю тебе половину долга.

– Почему ты пытаешься загнать меня в угол?

– Я просто прошу об одолжении вместо уплаты долгов.

– Ты никогда не заставишь меня стрелять в людей на улице.

– Тебе не придется никого убивать.

– Что-то здесь не так. Не нравится мне все это.

Кэти подозвала бармена.

– Два сухих мартини, – сказала она, – один со льдом, другой – без.

– Что ты делаешь? – спросил Деммет.

– Заказываю выпивку. Мы же будем играть просто для своего удовольствия, так?

– Я чувствую, ты опять что-то крутишь. Я знаю тебя, Кэти.

– Он любит с оливкой. Точно. Сухой мартини с оливкой и со льдом. Отлично.