– Да, – сказал Римо.

Когда Смит ушел и на фоне органной музыки доктор Рэвенел выразил свое беспокойство тем, что Марсия Мейсон не пришла на коктейль к Дороти Дансмор, поточу что ее незамужняя дочь забеременела от лечившегося от проказы сына Рэда Декстера, Римо обратился к Чиуну:

– Папочка, зачем ты молол перед Смитом эту чепуху?

– Императоры любят чепуху. До этого ты говорил ему правду, верно?

– Да, откуда ты знаешь?

– Я заметил его раздражение. Ни один император не любит правды, так как сам факт, что он является императором, есть сам по себе ложь. Что бы ты сказал хану, царю или принцу? Что он правит потому, что удачно выбрал себе родителей? Ха! Они рождаются с ложью в крови и всю жизнь добиваются подтверждения этой лжи. А факт, подтверждающий ложь, сам должен быть ложью. Поэтому, имея дело с императором, ты должен, прежде всего, избегать даже упоминания о правде. Вот почему нервничал Смит.

– Здесь, в Америке, нет никаких императоров. Людей избирают голосованием, учитывая заслуги и программы претендентов.

– Голосуют миллионы, так?

– Да, миллионы.

– И каждый из них беседует с глазу на глаз с тем, за кого голосует?

– Нет, конечно. Но все слушают, что говорит кандидат.

– А есть ли у них возможность спросить: что ты имеешь в виду, говоря то-то и то-то, и почему сегодня ты говорить не то, что вчера?

– Ему задают вопросы репортеры.

– Тогда только они должны голосовать.

– А заслуги? – спросил Римо, скрестив руки.

– Самая большая ложь та, для подтверждения которой требуются самые большие фальшивые факты. Если человека выбирают по заслугам, тогда все, что он потом делает, должно заслуживать награды. Так не бывает, особенно если человек рожден не в Синанджу, и необходима ложь, чтобы создать впечатление, что он всегда поступает мудро. Ты поступишь мудро, если впредь будешь лгать Смиту всякий раз, когда ему будет необходимо услышать ложь.

– А в чем должна заключаться эта ложь, папочка?

– Говори, что ты любишь Америку и что одно правительство лучше другого.

Наступила пауза. Римо обдумывал сказанное Чиуном. С последним утверждением он согласен – это явная ложь. Но любовь к Америке? Все-таки он любил ее. Чиун этого не поймет.

Чиун прервал молчание, пробормотав что-то. Это была уже знакомая фраза о том, что даже Мастер Синанджу не может превратить грязь в бриллианты.