Надя мгновенно смутилась, посмотрела на Грибова испуганным взглядом.

— У нас всё сложно, — вмешался он, как-то выгораживая бывшую. — Нет правильного ответа. А вопрос и правда нескромный.

— Простите моего мужа, — Оксана рассмеялась. — Мы хотели сказать, что вы прекрасно смотритесь вместе. Ничего плохого, правда. У меня глаз намётан на такие вещи. Вы же знаете, бывает так, что люди подходят друг другу на каком-то высшем уровне. Как две детали мозаики. Вот у вас так.

Грибов не нашёлся сразу, что ответить. Сказал:

— Отнесу пакеты в кухню, — и вышел из гостиной.

Почти сразу же он услышал возглас Крыгина:

— А ещё ставлю тысячу рублей, что вы скоро не захотите отсюда уезжать! Помяните моё слово. Даю срок до Нового года. Всегда с этого и начинается. Мол, приедем на выходные, отдохнем от шума, гама, грязи, а потом, если позволите, продают квартиры в городе к едрене-фене и сюда, к нам, насовсем…

Внезапные гости, думал Грибов, похожи на сердечный приступ. Больше всего радуешься, когда проходит.

В кухню почти сразу же забежала Надя, принялась хлопотать у печки, снимая с огня кастрюлю с картофелем. Посыпались короткие привычные команды:

— Нарежь салатик. Вытащи из духовки курицу. Найди штопор.

На кухне Надя была властной хозяйкой, а Грибов и не сопротивлялся.

— Бокалы надо помыть. Открой горошек. Как тебе гости?

Он неопределённо пожал плечами. Рассчитывал на семейный день, а тут…

— Милые люди, — сказала Надя. — С ними как-то сразу стало по-домашнему, не находишь?

— Полчаса назад ты была не слишком рада их появлению.

— Ну а теперь рада. Женщины такие непостоянные, ты же знаешь, — она улыбнулась, и Грибову внезапно захотелось дотронуться до её губ. Как раньше. — Вот этого я и хотела, понимаешь? Выбраться из квартиры, из тишины, чтобы гости, как снег на голову и внезапная суматоха. Когда у нас в жизни были такие вот вещи? Забыл? И я забыла. А ведь это и есть нормальная атмосфера, Грибов. Семейная.

Надя подхватила глубокую тарелку с картофелем и выпорхнула за дверь. Грибов поплёлся следом.

Оказалось, что Крыгин уже откупорил бутылку вина и теперь аккуратно разливал его по бокалам. Оксана приветствовала вернувшихся широкой улыбкой, и Грибов отметил, что эта улыбка тоже совсем не симпатичная.

— Если позволите, я бы хотел поднять первый тост за собравшихся! — негромко, но торжественно сказал Крыгин.

Он поднял бокал и тут же опустошил его одним большим глотком.