Сказать, что Лиля получила разрядку, что ей стало хорошо, было невозможно. Её страдания сместились вглубь, перешли на качественно иной уровень.
Она не смогла воспринять слияние, как акт любви, корила себя за слабость. Больше того, девушку тошнило от самой себя. Как она могла опуститься до животной страсти? Как?
Кто предопределил это выключающее разум безумие? Зачем и кому это нужно?
Лиля встала с постели, накинула халатик, бросила Митьке одежду, не произнося ни слова.
Когда парень оделся, кивком головы показала на выход, открыла дверь.
Он пытался поцеловать, обнять.
Девушку передёрнуло.
Она мягко, но уверенно отстранила Митьку, улыбнулась, – до встречи, – произнесла почти шёпотом, помахала рукой, затем, закрывшись на ключ, прислонилась в двери спиной.
Вот и всё, – подумала Лиля, – теперь он не вернётся.
Возможно, это действительно было необходимо, чтобы поставить точку в грязных отношениях.