— Браво, эфенди! — крикнула Хараджа. — Сдавайся, капитан!

Но Метюб был не из тех, кто легко позволяет себя одолеть, и бросился в атаку, как разъяренный зверь.

В течение двух-трех минут оба противника обменивались уколами, парируя их с необычайной ловкостью, ибо турок тоже был превосходным фехтовальщиком, а потом герцогиня, в свою очередь, нарушила стойку и отскочила назад.

— Ага! Наконец-то ты устал, эфенди! — заорал турок, готовясь к новой атаке.

Хараджа побледнела и уже подняла руку, чтобы остановить турка, но вдруг с удивлением увидела, как герцогиня низко наклонилась, отставив левую ногу.

Метюб в этот момент атаковал с диким воплем.

Клинок герцогини сверкнул под самой грудью противника, а сама она приникла к полу, опершись на левую руку.

— Получи картуш! — крикнула она. — Защищайся!

Метюб вскрикнул от боли. Кончик шпаги вошел ему в тело, но неглубоко, потому что герцогиня вовремя сдержала удар.

— Все, Метюб, удар тебя достал! — захлопала в ладоши Хараджа. — Вот как сражаются доблестные воины!

Турок сделал длинный выпад, надеясь взять реванш, но герцогиня уже выпрямилась и атаковала из четвертой позиции, выбив у него шпагу и оставив безоружным.

— Проси пощады! — крикнула она, приставив ему к горлу конец шпаги.

— Нет! Добей! — прохрипел Метюб.

— Прикончи его, эфенди, — сказала Хараджа. — Жизнь этого человека принадлежит тебе.

Вместо того чтобы атаковать, герцогиня отступила назад и бросила шпагу на пол со словами:

— Нет! Хамид-Элеонора не привык добивать побежденных.

— Моя рана не опасна, эфенди, — сказал турок, — и я мог бы попросить реванша, если позволишь.

— Этого не хочу я, — вмешалась Хараджа. — И покончим с этим.

Посмотрев на герцогиню долгим взглядом, она прошептала:

— Красив, силен и великодушен… Этот юноша превосходит Дамасского Льва.