– Расскажи мне про проклятие в Нордвуде, – попросила она. – Все, что знаешь, пожалуйста. Расскажи, почему нежить здесь поселилась? И откуда вообще взялся Пастырь Проклятых?

Оборотень повернулся к ней. В свете пляшущего пламени его суровые карие глаза показались Гвин нереально золотыми.

– Проклятие не вина конкретной нежити. – Иврос покачал головой. – Это вина короля. Думаю, об этом старик Мейхарт тебе тоже не рассказал. Он соблазнил лесную колдунью, уже будучи женатым. Наобещал много всего. Что оставит жену и детей, женится на ней и вместе они будут править Нордвудом. А затем обманул. Она ушла из семьи. Но король отверг ее. Выгнал с позором, назвал сумасшедшей. Женщина и правда обезумела от горя. Прокляла короля и его королевство. А потом бросилась с утеса Высокого Очага и разбилась. Но ее тело застряло среди скал. Никто достать его не смог. Чудовищное зрелище. Оно пролежало там ужасным напоминанием несколько дней. А потом вдруг исчезло. Все решили, что приливом смыло. Тогда-то и начала вылезать повсюду нежить. Полчища умертвий, мстящих за свою госпожу.

Гвин присвистнула.

– Так вот оно что. – Она поджала губы. – Но ты прав. Мейхарты мне не сказали. Стало быть, мертвая колдунья начала претворять в жизнь проклятие. Она убила королеву, присвоила ее корону и заняла столицу.

– И начала постепенно уничтожать жителей. – Иврос подбросил в огонь веточек. – Она стала превращать их в оживших мертвецов. Я много раз пытался одолеть ее, но не знал, как это сделать. Потому стал запугивать людей. Ну, знаешь, чтобы побыстрее уходили из Нордвуда. – Мужчина прищурился, неотрывно глядя в огонь. – Чтобы у нее не было возможности добраться до них.

Адептка отломила еще кусочек хлеба и задумчиво отправила в рот.

– А что за корысть у тебя в этом деле? – спросила она. – Ушел бы вместе с остальными. Что тебя держит в Нордвуде, кроме нелюбезного отца?

Он смотрел в огонь не мигая. Яркие сполохи плясали в глубине глаз.

– Та колдунья – моя мать. Ашада Норлан.

Гвин поперхнулась хлебом. Закашлялась.

Иврос протянул могучую руку и услужливо постучал ее по спине. А потом, когда адептка перестала кашлять, вручил ей крынку с молоком. Женщина сделала несколько глотков. Вытерла тыльной стороной ладони слезящиеся глаза и переспросила севшим голосом:

– Твоя… мать?

Оборотень кивнул.

– Ты в курсе, что я пыталась ее убить? А она пыталась убить меня? – на всякий случай уточнила Гвин.

– Я хочу, чтобы она обрела покой, – ответил мужчина. – Ты училась в хорошем месте. Многое знаешь. Смогла пережить встречу с ней. Даже меня не забоялась. Сдается, ты-то мне и нужна. Вместе мы можем с ней совладать.

Адептка тем временем пристально разглядывала его лицо. Ее челюсть отвисла сама собой.

– Ив, тьма тебя раздери, – пробормотала она.

– Что? – Он понял причину ее удивления не сразу.

А потом вдруг захохотал. От души и громко. Гвин даже вздрогнула от неожиданности.