В этот раз забвение длилось, видимо, очень недолго. Когда Жора вновь очнулся, солнце едва склонилось к горизонту. К своему изумлению, он чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Приподняв голову, Жора увидел, что лежит на надувном матрасе, заботливо накрытый клетчатым пледом, а по соседству на той же опушке уже разбит небольшой лагерь. Помимо столика и стульев, возле костра расположилась и палатка под синим тентом. Над огнем, на треноге, висел солидного размера закопченный котел. Рядом, на раскладном стульчике с подлокотниками, сидела Наташа и помешивала содержимое котла черпаком. Увидев, что Жора поднял голову, она сказала — Ну что, чуток отдохнул? Вставай, а то ночью не уснешь, еще минут 5, и еда будет готова. Ту, что захватили из дома, мы уже доели.
Стараясь не делать резких движений, Жора осторожно встал, отметив, что по-прежнему отлично себя чувствует.
— А где все? — спросил он, подойдя к костру.
— Дед с Михалычем пошли на разведку, мы чуть-чуть не доехали до места, вот они и решили посмотреть — как туда ловчее добраться завтра.
— А почему завтра? — спросил Жора, присаживаясь к раскладному столу, и наливая в одну из кружек чаю из закопченного чайника, стоявшего рядом на земле. Чай оказался чуть теплым, в меру сладким, и очень вкусным — с дымком.
— Так ведь «калитка» легко открывается лишь в определенный временной промежуток — объяснила Наташа — можно, конечно, и прямо сейчас попробовать, но дед не любит рисковать. Никто не знает, что будет, если «калитка» закроется в момент прохождения. Скорее всего — ничего хорошего.
Наташа, прекратив помешивать свое варево, достала черпачок из котелка, и, подув, осторожно попробовала кашу.
— Отлично, кашка поспела — сказала она. Затем, достав из кармана небольшую черную рацию, сказала — База-Группе, ау, Жора проснулся, ужин готов, давайте к столу.
— Принято, — сквозь треск помех донеслось в ответ — мы уже на походе, сейчас будем.
И действительно, не прошло и десяти минут, как из леса вышли Пасечник с Михалычем. У Михалыча на плече болталась двустволка, на поясе висел желтый патронташ, профессор внешне был безоружен, но с доброй палкой-посохом в руке. Бороды, усов и прочей атрибутики на нем уже не было.
— Ну как, Георгий? — спросил Олег Васильевич, подойдя к столу — на пользу пошла наша фармакология?
— На пользу — не то слово — отозвался Жора — как заново родился.
— Погоди маленько — проворчал подошедший следом Михалыч. Он снял дробовик с плеча и повесил его на сучок ближайшей березы. — Вот полежишь на морском песочке пару-тройку дней, тогда точно — как новенький будешь.
— А чтой-то Вы, Олег Васильевич — то в бороде, то без? — полюбопытствовал Жора.
— Видишь ли, там, дома, местные жители привыкли видеть меня с бородой и прочим. У меня в деревне репутация чудака-ученого, я ее старательно поддерживаю. Бороду я сбрил, когда почувствовал, что за мной в Москве стали следить. Потом я решил, что когда нужно будет исчезнуть, снимать этот камуфляж. Стал ездить на электричке, периодически, то тут — то там оставлять машину. Да видно — не очень помогло…
— Садитесь к столу — хлопотала Наталья — каша готова, сейчас чай подогрею — И она повесила чайник на треногу над почти прогоревшим костром.
Михалыч принес из машины стопку алюминиевой посуды с вилками и ложками. Наташа немедленно разложила кашу по тарелкам, и раздала их усевшимся за стол мужчинам. То ли сказалась хворь, ослабившая Жорин организм, то ли это был просто обычный аппетит на природе, но вкуснее Жора давно ничего не едал.
Обычная гречневая каша с тушенкой, приправленная болгарским лечо из стеклянной банки, была столь хороша, что Жора съел аж две миски, запивая все это горячим чаем. Впрочем, Олег Васильевич с Михалычем от него не очень отставали, видимо нагуляв аппетит на свежем воздухе. За столом некоторое время царила тишина, прерываемая лишь звяканьем ложек и обычными застольными просьбами о добавке, хлебе или соли.
Когда все наелись, Наталья, собрав посуду, оправилась ее мыть к большому эмалированному бачку, заботливо подвешенному на одной из берез.
— А я смотрю — ты некурящий — обращаясь к Жоре, констатировал профессор — это очень удачно. По каким-то неведомым причинам, жизнь подбирает в нашу компанию некурящих, но не без других человеческих слабостей — покосился он в сторону Михалыча.