Книги

Испытания госпожи Трейт

22
18
20
22
24
26
28
30

Откуда у нее это странное убеждение, что пользоваться женским оружием в научных целях неприемлемо? Лично я полагала, что хоть мир и не стоит на месте, а все равно женщины пока что находятся в том положении, когда на свою пользу стоит оборачивать все. И если в довесок к умной голове у тебя есть еще и привлекательная внешность, то тут уж сам Бог велел!

Вообще, наверное, именно поэтому у подружки личная жизнь и не складывалась. Она не могла принять себя как ученого и женщину, вот и вляпывалась в то, что те, кто видел в ней женщину не хотел иметь дело с ее мозгами. А те, кто восхищался ее мозгами, в упор не различал за ними женщину.

А ведь, казалось бы, такая, как она, давно уже могла быть счастливой женой и матерью.

Лив умная — по-настоящему умная, без дураков, без скидок на женский пол. Возможно, чуть менее умная в житейском плане, но мы, люди науки, пожалуй, все в какой-то степени этим страдаем.

Красивая.

Из очень хорошей семьи, с положением и связями — она приехала в Карванон и поступила на обучение в школу по протекции самой герцогини Тайринской (светлая ей память!). Дед занимал едва ли не высший для человека его происхождения пост в департаменте магконтроля. Отец — известнейший целитель.

Но при этом Лив была — веселой, доброй и простой. Редкое сочетание. Добрая душа, она сама по себе редкость, а в довесок ко всему остальному…

Нас свела случайность, но этой случайности я была крайне признательна. И уже спустя год совместной жизни воспринимала Оливию как сестру. Временами непутевую младшенькую, временами… едва ли не двойняшку.

Я вздохнула над кофе и вернулась мыслями к предстоящей деловой — хе-хе! — встрече. Пусть я не смогу заставить подружку всерьез отнестись к Энтони Уолтеру как кандидаты в мужья, но полностью профукать шанс я ей тоже не позволю.

Если он мерзавец, она в него и так не влюбится. Но вот присмотреться — просто обязана!

Работа для меня последнее время стала не только любимым делом и местом-где-платят-деньги, но и полем для обширной шпионской деятельности. Быть в курсе событий я любила всегда — информация оружие не хуже пистолетов! Но после увольнения Лив это стало не просто хобби, а важным делом. Может, мы с Оливией и две наивные дурочки, но вера в торжество справедливости еще не угасла, а значит, война объявлена!

До неприкрытой уголовщины я не опускалась — в секретные бумаги не залезала, по ящикам коллег Оливии не шастала (да и откуда такие возможности у простой младшего научного сотрудника, да еще и совершенно другого отдела), но держала ушки востро.

И не зря, потому что сегодня за чаем в отделе кадров, одна из работниц бросила мимоходом:

— А с Лив кто общается? На нее тут запрос пришел от какой-то частной лаборатории. Хотят взять ее на работу, интересуются характеристикой и причиной увольнения. Гиллем велел пока молчать, а если будут настаивать — отвечать, что информация засекречена. Даже в личной характеристике отказал, представляете?

— Что там случилось все-таки? — другая сверкнула глазами. — Может, она с ним… — голос ее упал до шепота. — А потом поругались?

— Или наоборот, — не выдержала я гнусных инсинуаций, — не дала, вот и мстит.

Дамы закивали головами и дружно переключились на обсуждение парнокопытных, в природе называемых homo sapiens.

Однако я всерьез заволновалась — если бы Лив ходила куда-то на собеседование, она бы мне сказала. Так что встает вопрос, кто и зачем вдруг ей интересуется, прикрываясь какой-то там частной лабораторией? В свете того, что информация, которой владела подружка — все же не самая безопасная…

Мысли эти, пусть и не самые легкие, работе не мешали.

— Госпожа Флайберт, где бумаги по результатам вчерашних испытаний?