Среди развалин, отдаленно напоминающих прежний Бичен-Клифф, были расчищены тропинки. Часть общей крыши, объединяющей дома тридцать четыре и тридцать три, с которой смело черепицу, была покрыта зеленым брезентом. Остальные уцелевшие дома практически не подавали признаков жизни, лишь из трубы Хьюзов поднималась тонкая струйка дыма. Френсис постучалась, и сердце ее сжалось, когда дверь открыла Кэрис. С годами она словно заматерела, некогда изящные линии ее фигуры заплыли в бесформенной монолитности постаревшей женщины. Налитые кровью глаза расширились, когда она увидела Френсис.

– Нашла его? – спросила Кэрис, и в ее голосе послышалась надежда. Надежда, которую та тщательно хотела скрыть.

У Френсис перехватило горло, и она замотала головой.

– Нет еще, – наконец с трудом выдавила она.

– Я же сказала, чтобы ты не возвращалась, пока не найдешь его, так? – мгновенно вспыхнула Кэрис, как пламя от прилива воздуха. Так всегда бывало и с ее отцом Биллом Хьюзом.

– Да, знаю. Я только что была в госпитале, но… его там нет. Но я уверена, что он не погиб у Лэндисов – когда я вернулась в дом родителей в воскресенье, я видела там следы… Он точно там был.

– Что за следы?

– Отпечатки ног его размера. Он искал еду по шкафам на кухне и в коробке для печенья. Это точно был он! – Френсис постаралась улыбнуться, но под враждебным взглядом Кэрис у нее это не получилось. – А здесь вы не видели его следов? Как думаешь, он попытался бы вернуться домой или разыскивать тебя?

Сказав это, Френсис спохватилась, сообразив, как это могло прозвучать для Кэрис – ее сын пытался найти Френсис, а не собственную мать. Кэрис молча уставилась на нее.

– Ну да, здесь же такие разрушения… – залепетала Френсис. – Все выглядит совсем по-другому, правда? Это просто… просто сбило бы его с толку. А вы его где искали? Я имею в виду, ты и Фред? Просто чтобы не повторяться, так мы охватим больше мест.

– Я? Нас разбомбили, если ты не заметила. Это тебе следовало бы побеспокоиться, где ты будешь его искать.

– Да, но… – Френсис замялась. – Я в том смысле, есть ли места, где он обычно любил играть? Или прятаться?

Кэрис снова уставилась на Френсис, но та успела уловить тайное смятение, промелькнувшее на ее лице. И когда Кэрис, стиснув зубы, заговорила, было понятно, что она понятия не имеет, где ее сын любит играть.

– Чего тебе надо? Чего ты все расспрашиваешь, только время тратишь? Тебе что, делать нечего? Проваливай!

– Я просто… Я хотела поговорить с твоей мамой, – проглотив оскорбления, сказала Френсис.

Кэрис быстро заглянула в дом и заговорила тише:

– А вот она не хочет с тобой разговаривать. Можешь ты хоть когда-нибудь оставить ее в покое? У нее сердце болит с тех пор, как это все началось, и теперь еще это…

– Кэрис? Это кто, Френсис? – донесся голос Норы Хьюз. – Не держи ты ее на пороге.

Кэрис помедлила, но потом нехотя отступила от двери, позволяя Френсис войти.

Френсис не любила заходить в тридцать четвертом дом еще и до исчезновения Вин. Это нежелание сохранилось по сей день. Их семейное горе было слишком велико, а ей и своих проблем хватало. Кроме того, она терпеть не могла то, что миссис Хьюз неустанно наблюдает за ней на протяжении всех этих лет, жадно отмечая все ее возрастные изменения, потому что верит, что и с Вин происходит то же самое, где бы она ни была.