(47.1) Некто по имени Хроний, из деревни, называемой Финик, отсчитав от своей деревни, бывшей поблизости от пустыни, пятнадцать тысяч шагов, считая правой ногой, там помолившись, выкопал колодец. И найдя очень хорошую воду, отступив семь саженей, построил себе там небольшое жилище. И с того дня, как водворился в этом уединенном жилище, молился Богу, чтобы не возвращаться в обитаемое место. (47.2) По прошествии же нескольких лет удостоился пресвитерства, когда собралась вокруг него братия, мужей около двухсот. И такова, говорят, была его добродетель воздержания, что шестьдесят лет предстоя жертвеннику, не выходил из пустыни и не ел хлеба, не добытого своими руками.

Жил с ними некий Иаков, по прозвищу Хромой, чрезвычайной учености. И оба они были знакомы с блаженным Антонием. (47.3) В один из дней пришел и Пафнутий, называемый Голова[140], который имел дар ведения Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, и целиком их изъяснял, не будучи обучен грамоте, и был так смирен, что скрывал добродетель пророчества. О нем рассказывают, что восемьдесят лет не имел больше одного хитона. Встретив их — я и блаженные Евагрий с Алванием, — желали мы узнать причины уклонений, отпадений или заблуждений на пути надлежащей жизни.

(47.4) Ибо случилось, что в те дни скончался Херемон подвижник, и его нашли на седалище с работой в руках. Случилось, что и другой брат, копая колодец, был засыпан в колодце, и другой, возвращаясь из Скита, погиб от недостатка воды. И то случилось, в том числе, что было со Стефаном, впавшим в постыдное распутство, и с Евкарпием, и с Ироном Александрийским, и Валентом Палестинским, и Птолемеем, в Ските Египетском. (47.5) И спрашивали мы, какова причина, что люди, так жившие в пустыне, одни прельстились умом, другие ударились в распущенность. И такой дал нам ответ мудрейший Пафнутий: «Все происходящее делится надвое: волю Божию и попущение. И что происходит по добродетели во славу Божию, это происходит по воле Божией. То же, что вредно и опасно, и обстояния, и падения — это происходит по Божественному попущению. (47.6) Попущение же происходит по разумной причине. Ибо невозможно праведно мыслящего и живущего заставить подпасть постыдному преткновению или бесовскому обману. Те же, кто с нечистой целью, с недугом человекоугодия и высокомерием помыслов думает следовать добродетели, подпадают преткновениям. Бог оставляет их происходящему с ними, дабы чрез это оставление почувствовав перемену к худшему, исправили или намерение, или дело. (47.7) Ибо иногда погрешает намерение, когда бывает со злой целью, иногда же дело, когда нечисто или не рождается каким следует образом. Ведь случается часто, что и развратный человек с дурной целью дает милостыню молодым женщинам, с постыдным намерением.

Благословное же дело: сироте, или монахине, или подвижнице дать вспоможение. Случается же и с правой целью сотворить милостыню на больных, или старых, или лишившихся богатства, и цель иметь правую, а дело недостойное цели. Ибо надлежит милостыню с радостью творить и щедростью[141]». (47.8) Говорил он также: «Во многих душах перевес: в одних — дарование рассуждения, в других — способность к подвигам. Но если не рождается ради самого Блага дело и дарование, и имеющие способности приписывают их не Подателю благ, Богу, но собственному произволению, и дарованиям, и способностям, таковые оставляются или постыдным делам, или постыдным страстям, и, получив пристыжение, через приложение смирения и постыжения как-то незаметно откладывают кичение мнимой добродетелью. (47.9) Ибо когда возгордившийся, превозносясь дарованием слова, не приписывает Богу ни сего дарования, ни подаяния знания, но собственным подвигам или естеству, Бог удаляет от него ангела благоразумия, лишившись коего и поработившись противнику, превозносящийся дарованиями впадает в распутство через превозношение, чтобы по удалении свидетеля целомудрия не заслуживающими доверия стали их слова, и благочестивые бежали учения, исходящего из их уст, как источника, наполненного пиявками. Так что исполняется написанное: Грешнику же рече Бог. Векую ты поведавши оправдания моя и восприемлеши завет мой усты твоими?[142] (47.10) Ибо воистину подобны души страстных различным источникам: чревоугодливые и любящие вино — грязным источникам, сребролюбивые и любостяжательные души — источникам, наполненным жабами, завистливые же и надменные, но имеющие способности к знаниям — источникам, питающим змей; в них всегда застаивается слово, и никому нет радости черпать оттуда вследствие горечи нрава. Посему Давид называет три основания: Благость, наказание и разум[143], ибо без благости знание негодно. (47.11) И если таковой исправится, отложив причину попущения, то есть гордость, и восприимет смиренномудрие, и познает свою меру, не превозносясь ничем и благодаря Бога, приходит снова к нему свидетельствуемое ведение. Ибо духовные слова, не имеющие сопутствующей благочестивой и целомудренной жизни, — класи истончени ветром[144], имеющие внешний вид, но лишенные питательности. (47.12) Итак, всякое падение — или же языком, или же чувством, или делом, или всем телом, происходит в меру надмения через попущение, и Бог щадит людей, попуская. Ибо если, с их распущенностью, Господь засвидетельствует их дарования подаянием разумения, то их, превозносящихся, при всей их нечистоте сделает бесами превозношение их».

(47.13) И так говорили мне эти мужи: «Когда видишь, — говорят, — кого по жизни худого, словом же убедительного, вспомни беса из Святого Писания, разговаривающего со Христом, и свидетельство, глаголющее: Змей же бе мудрейший всех зверей сущих на земли[145]. Ему более во вред становится мудрость, не будучи сопутствуема другой добродетелью. Ибо надлежит верному и благому думать то, что дает Бог; говорить то, что думает; делать то, что говорит. (47.14) Ибо, если поистине не сопутствует благородству слов благородство жизни, это хлеб без соли, согласно Иову, который никак не снестся, или, снедаемый, приводит к немощи снедающих его. Снестся ли хлеб без соли? Или есть вкус во тщих словесех[146] не дополняемых свидетельством дел? Не удостоверился ты этим свидетельством? Из причин же попущения, одна — ради скрытой добродетели, чтобы явить ее, как добродетель Иова, когда Бог разговаривал с ним и говорил: Не отвергай суда моего: мниши ли мя инако тебя сотвориша, разве да явишися правдив?[147]

(47.15) Ибо ты ведом Мне, знающему все сокровенное. Я узнал, что люди подозревают, что ты ради богатства служишь Мне, и навел несчастье, отнял богатство, чтобы показать им твою благодарную мудрость. Другая — отвращение от возношения, как у Павла. Ибо Павел оставлен был бедствиям, подвергаясь заушениям и различным скорбям, и говорил: Дадеся ми пакостник плоти, ангел сатанин, да ми пакости деет, да не превозношу ся[148], (47.16) — чтобы при чудесах происходящее ему и упокоение, и изобилие, и честь не ввергли его, вскружив голову, в диавольскую гордость. Оставлен был и расслабленный за грехи, как сказал Иисус: Се, здрав ecu: ктому не согрешай[149]. Оставлен был и Иуда, предпочетший Слову серебро, почему и удавился. Оставлен был и Исав, и впал в невоздержание, предпочтя кал внутренностей отеческому благословению. (47.17) Все это познав, и Павел сказал о неких: И якоже не искусиша имети Бога в разуме, предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная[150]. А о других неких, думающих иметь познание Бога развращенным умом: Занеже разумевше Бога, неяко Бога прославиша или благодариша, предаде их Бог в страсти бесчестия[151]. Из этого должны мы понять, что не может никто впасть в невоздержание без оставления промыслом Божиим».