Вот лежат передо мной два письма по 2 листа каждое, написанное тебе, но не отправленные, т. к. и неудобно надоедать тебе, когда ты мне не пишешь, и боюсь тебя отвлекать этой чепухой в напряженное тебе время, а я бы писала тебе до бесконечности.

В Москве, узнав, что ты был с обручальным кольцом, меня тоже стукнуло, хотя и почти задушила чувства к тебе (со времени Розы). Я понимала, что письмами не удержишь ни любовь, ни человека. Это ведь естественно. После встреч в Москве я чувствовала, что тебе неплохо со мной, но в то же время была уверена, что ты нашел свое место, свою половинку сердца (как говорится) и боясь очень многого, и поэтому уже в поезде просила тебя не встречаться больше со мной, т. к. я бы и на сей раз смогла бы погасить тот огонек, который тлеет давно, скоро уже 10 лет.

Помнишь ли ты, Вадим, что в мае будет 10 лет, как мы знаем друг друга, просто неуверительно, да?! Но на сей раз я ошиблась в своих предположениях, ты своим письмом разорвал цепи, сковывающие меня, а быть может и тебя.

Я и благодарна тебе за это и обвиняю тебя, а в общем-то, я сама не знаю, что теперь делать, хотя в себе я уверена, т. к. смогу с собой, со своими чувствами сделать так, как будет нужно.

Да, Ваденька, большое спасибо тебе за поздравительную открытку, это было самое дорогое, самое приятое поздравление из всех тех, какие я получила. Я ждала его, я знала, что ты поздравишь меня, и не ошиблась.

А счастье, которое ты мне желаешь в жизни, по-моему, у меня будет, будет оно большое – пребольшое, даже великанское, которого хватит не только для меня одной, но и для рядом идущего со мной человека, а этим человеком можешь быть ты, мой любимый Вадик, если только ты сам этого захочешь.

Была я в отдел милиции насчет продления своего срока визы (он у меня кончается 15 декабря), мне же его продлили еще на месяц. Но я решила на Новый год быть уже в Праге, т. к. нечего терять время, надо же мне в начале года уже поступать на работу, учебу и т. д.

Так что поеду в Москву поездом «Сибиряк» (еще не знаю, как он ходит: по четным или нечетным), если по четным, то выеду 22 декабря (воскресенье), по нечетным, тогда 23 декабря.

Буду в Москве 24-го или 25-го декабря. Так что, Ваденька, если ты захочешь и найдешь время, то позвони мне вечером уже 24 декабря, т. к. поезд приходит днем, до вечера я уже буду, конечно, дома. Так что часа в 3–5 дня можно звонить, я буду ждать, с надеждой хоть услышать твой голос.

Договорились, хорошо?! Спасибо.

Ты же мне уже не отвечаешь, конечно, на мое это письмо, т. к. оно уже меня здесь не застанет: зато впереди самое приятное – я увижу снова тебя, как хорошо! Нет, я просто ненормальная, это факт!

Как идут дела у тебя, зачеты и т. д.?

Как здоровье всей твоей семьи?1

Как слышу, у вас в Москве стоит отличная погода, а у нас морозы доходят до 40° и больше, иногда бывает ночью и утром. В воскресенье ездила я со знакомыми в театр Оперы и балета. Видела балет «Баядерка». Боже, какое чудо. Я в восторге от музыки, декораций, игры, вернее, исполнения артистов. Просто чарующая вещь, как жаль, что я не могу такие вещи смотреть с тобой, наяву, а не с образом твоим. Они были бы еще более прекрасны.

Мороз в этот день доходил до 42°, но балет стоил за то, чтобы его посмотреть в такой мороз. Не жалею, что поехала в театр в такую погоду, хотя промерзла порядочно.

Кончу, обнимаю, целую, жду письма.

Инна