— И что ты сделаешь? — насмешливо поинтересовалась Тисса.
— С ним надо поговорить! Выяснить, он это или нет...
— Так он тебе и скажет!
— Признается или нет, но какие-то выводы можно будет сделать по его поведению. Я пошел...
Я вскочил с места и, на ходу снимая одежду, направился к капсуле.
— Да подождите ты, Алекс! — вскричала девушка. — Уже ночь, вряд ли он там! Завтра поговорим!
Слетаем вместе к нему в школу...
Я остановился, и тут до меня дошло, что снова стою перед ней в одних трусах. Только на этот раз мне точно стоило прикрыться. Краска залила лицо, и я, спотыкаясь и не попадая ногой в штанину, смутился еще больше. Тисса залилась беззлобным смехом, и я бросил в нее подушкой.
— Отвернись! — Одевшись, я сел рядом. — Повезло, что ты была не с ними.
— Может, повезло, может — нет, — она неопределенно пожала плечами. — Ко мне он относится лучше, чем к парням.
— Минутку... Так если ты была не с ними, тогда откуда у тебя... — я показал на скулу. — Что с ребятами — понятно. Что случилось с тобой?
Она помрачнела и опустила голову.
— Если ты не против, я бы не хотела с тобой это обсуждать. Могу остаться у тебя на пару дней? Отец придет в себя, и я смогу вернуться домой...
— Так дело в нем? Он тебя ударил?
— Нет, Алекс, не выдумывай! — Тисса вскочила, схватила меня и затрясла, в ее глазах плескалось пламя. — Не смей! Никому! Рассказывать! Ты меня понял?
— Понял.
Она отпустила меня и начала нервно ходить по комнате. Я счел за лучшее помолчать и дождаться, пока она успокоится — в реальной жизни жрица света славилась вспышками гнева и быстрой отходчивостью. Так и произошло, через несколько минут ее грудь перестала ходить ходуном, глаза метать молнии, и она присела рядом.
— Если об это узнают, папу лишат отцовства, — тихо сказала она. — Он этого не переживет! Я — все, что у него осталось. Просто у него... трудности, и в такие моменты он... Я сама виновата, наговорила ему...
— И часто у твоего отца... трудности?
— Нет, что ты! — она испуганно вскочила. — Нет! Просто ему надо успокоиться... Прийти в себя.