В младших классах чрезмерно суровый отец Тиссы побрил дочь наголо. Вряд ли мистер Шефер хотел этим как-то наказать дочь или сделать посмешищем, скорее это вполне вписывалось в его представления о разумности и практичности. Ершик волос не надо часто мыть, он требует меньше шампуня, быстрее сохнет, да и вообще, отец Тиссы воспитывал дочь, как мальчика — и до средних классов одевал ее соответственно. Впервые после летних каникул увидев Тиссу, мы засмеялись, и даже учитель Грег не сдержал улыбки. Но Тисса лишь шутила в ответ, не обращая внимания на издевки.

Не плакала она ни тогда, когда вывалилась из переполненного школьного флаера, сломав левую руку, ни получив пребольно открытой мною дверью в лоб, ни когда третьеклассник Эд Родригез дергал ее за косы, а маленький Ханг отобрал у нее сумку и закинул на крышу.

Но сейчас глаза ее были полны слез. Она переминалась возле мамы, прикусив губу, но не выронила ни слова, пока я спешно и суетливо одевался.

— Ладно, я, пожалуй, оставлю вас, ребята, — проронила мама. — Если пожелаете горячего шоколада или перекусить, только скажите. Да... Мелисса, уже поздно, и если захочешь, можешь остаться у нас переночевать. Я постелю тебе в гостиной на диване.

Мама ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я приблизился к Тиссе и молча обнял. Не знаю, откуда, но мне как-то удалось понять, что в этот момент лучше не произносить никаких слов. Она прижалась и разревелась, заливая меня слезами.

Мы так стояли долго. Крепко обняв, она почти повисла на мне, и в какой-то момент, почувствовав, как подгибаются колени, я повел к кровати.

— Давай сядем. После капсулы ноги не держат.

Она молча кивнула. Забралась на кровать, подтянув колени к груди.

— Расскажешь, что случилось?

— Да, — тихо ответила она. — У тебя есть еще футболка? Мне бы переодеться в сухое.

— Конечно.

Я вытащил чистую черную футболку с голопринтом Солнечной системы и протянул ей:

— Ты переодевайся, я пока схожу и принесу нам что-нибудь поесть.

Оставив ее одну, пошел на кухню. Папа смотрел что-то по комму, а мама суетилась у комбайна и при моем появлении обеспокоенно поинтересовалась:

— Как она?

— Пока не знаю. Оставил ее переодеться.

— Пицца и горячий шоколад?

— Да, отлично. Спасибо, мам.

— Будет готово через три минуты. Дождешься или вам принести?