Хантер неловко пожал плечами.

— Я помню. Мой отец работал в Мирмане учителем.

Детектив не отрываясь смотрел на Алису. В ее глазах появилась грусть.

— Он преподавал философию.

— Мистер Геллар, — вспомнил Хантер, — мистер Антон Геллар.

Вдруг в его памяти всплыл образ низкорослой, полной, темноволосой девочки-подростка. Веснушчатые щеки и сверкающие скобы на зубах. Хантер помнил, что разговаривал с ней пару раз. Тогда ему было лет двенадцать или тринадцать. Она была очень застенчивой, но милой девочкой.

— Да, мистер Геллар — мой отец, — сказала Алиса. — Ты его помнишь?

— Замечательный был учитель.

Женщина потупила взгляд.

— Да.

— А ты сменила прическу.

Алиса рассмеялась.

— Я блондинка уже лет пятнадцать.

— И веснушек больше нет.

Женщина с довольным выражением лица смотрела на Хантера. Ее взгляд говорил: «Ты меня вспомнил!»

— Нет. Веснушки никуда не делись. Я просто много загораю и пользуюсь дорогой косметикой. Скобы остались в далеком прошлом. А еще я с тех пор похудела. — Алиса отхлебнула пива. — Мой папа тобой гордился, считал тебя лучшим учеником.

Хантер ничего не сказал.

— Я слышала, что ты получил стипендию и поступил в Стэнфордский университет. Там ты тоже перепрыгивал с курса на курс. В двадцать три года ты стал доктором философии, защитив диссертацию по анализу преступного поведения и биопсихологии.

Молчание.

— Это огромное достижение даже для выпускника Мирмана. Мой отец говорил, что когда-то ты, может быть, станешь президентом Соединенных Штатов или выдающимся ученым… кем-то знаменитым. — Женщина переступила с ноги на ногу. — Но вместо этого ты щекочешь себе нервы, гоняясь за психопатами.