«Да. Он любит меня связать, вставить в рот кляп, иногда завязать глаза, а потом немного отшлепать… Ну… Знаете… Любит поиграть в крутого парня. — Николь хихикнула. — Ничего. Мне и самой это нравится».

Хантер догадался, что последний комментарий был следствием того, что Николь увидела, как меняется лицо Алисы.

«Это он к вам приезжал?»

«Иногда он, а иногда я приезжала к нему на лодку. Бывало, он арендовал специальную пыточную камеру. В Лос-Анджелесе таких несколько. Там все очень хорошо оборудовано для сессий».

«А сколько времени он является вашим… клиентом?»

«Уже несколько лет».

«Когда вы в последний раз встречались?»

«Не так уж давно».

«А конкретнее?»

Николь молчала. Послышался шорох. Хантер решил, что Николь заглянула к себе в сумочку или выдвинула ящик стола.

«Больше пяти недель назад».

«Хорошо. А что насчет этого человека?»

Алиса нажала на паузу.

— В этом месте я показала ей фотографию Натана Литлвуда, — пояснила она, прежде чем вновь нажать на кнопку «play».

«Да. С ним я тоже встречаюсь… время от времени… не так часто, как с Полом… Этот предпочитает, чтобы его звали Вудсом. — Еще более оживленное хихиканье. — Я не особо обращаю на это внимание, если вы меня понимаете, но ему нравится, чтобы я его так называла, вот я и называю его Вудсом».

«Он тоже… грубый?»

Николь рассмеялась глубоким, циничным смехом, совсем не вязавшимся с ее юным голосом.

«Все мои клиенты так или иначе грубые, леди. Они это любят, поэтому обращаются ко мне, а не к двухдолларовой шлюхе из Западного Голливуда. Они получают то, за что платят».

Алиса едва заметно покачала головой, явно не понимая, как женщина может за деньги позволять подвергать себя словесному и физическому унижению.

«И когда вы встречались в последний раз?»