Прежде чем ответить, Тём осмотрелся. Кабинет казначея ордена Плачущей Богини совсем не походил на келью аскета, хоть и лишней роскоши в нем не было. Каждая находящаяся в нём вещь была на своем месте, каждая была не случайна и кроме функциональности несла в себе сдержанную красоту и изящество. Впрочем, если бы на каждом стуле, чаше или чернильнице стояло бы клеймо какого-нибудь знаменитого мастера, Тём бы совсем не удивился.

– То есть я ваш гость?

– Без сомнений. И как человек, с которым я хотел разделить беседу, и как ученик очень уважаемого мной защитника веры.

– Тогда чай. Я очень люблю вино, но не пью его в одиночку. Да и по степени душевности за столом, беседы за чашкой чая превосходят беседы за чашей вина.

Брат Юр одобрительно кивнул и налил из фарфорового чайничка в две небольшие, фарфоровые же чашки, вмещающие пять глотков прозрачный чай с необычайно нежным цветочным ароматом.

– Белый чай. Я не думаю, что тебе довелось его где-нибудь пробовать. Мне вот его привозят с далекого Юга. Такой чай растёт только в Харжистане, и его очень ценят правители, как на Западе, так и на Востоке Раттермарка.

Тём отдал должное плавности перехода казначея к главной теме сегодняшнего разговора, и, как патриот Севера, всё же не мог не спросить:

– А что же Северное Королевство и Свободные острова?

– Что касается Хольмстага и окраинных земель с Островами, то даже утонченный вкус чая не смог победить пристрастие местного правителя к элю. Что прискорбно.

Казначей аккуратно пододвинул к Тёму чашку.

– А ещё ты прав как никто, утверждая, что, когда пьешь чай с интересным собеседником, чай становится намного вкуснее.

Тём вслед за хозяином кабинета сделал глоток и медленно прокатил влагу по языку, вслушиваясь в утонченный, слегка сладковатый вкус и не спеша делать следующий, продолжая смаковать долгое, освежающее послевкусие.

Брат Юр поставил свою чашку на стол и внимательно посмотрел на ученика инквизитора.

– Я сейчас сделаю тебе предложение…

– От которого я не смогу отказаться, – не удержался Тём.

– Почему не сможешь? – казначей, казалось, был искренне удивлён этим скорым ответом, – Сможешь. Некоторые отказываются от предложений, ещё не выслушав его. Я считаю таких глупыми. Некоторые соглашаются, не выслушав. Я считаю таких не умными. Ты не похож ни на тех, ни на других. То, о чем я тебе хочу сказать, сегодня не интересно ни для кого на Раттермарке. Но кто знает, что будет завтра? Порой достаточно не крика, а шепота, чтобы сдвинуть с горы лавину.

Тём, в том мире чудом разминувшийся в одном из походов с лавиной, знал, о чем сейчас сказал брат Юр. Очень может быть, что и брат Юр знал о чем говорил. Казначей сделал медленный глоток из своей чашки, прищурив при этом глаза от получаемого удовольствия, и продолжил:

– У тебя есть дело на Юге, в Харжистане, именно там, где растёт такой замечательный чай. Мой запас, к сожалению, уже подходит к концу. Я как раз собирался отправить за новой партией брата Вита. Ты же не будешь возражать, если этот достойный брат сопроводит тебя на Юг и, возможно, пообщается с теми людьми, к которым у тебя есть дело.

– Людьми?

– Я не оговорился. Да, жители Харжистана отличаются от тебя и от меня. Но ведь гномы и эльфы тоже отличаются от нас. И разве в глазах нашей небесной покровительницы это имело хоть какое-то значение?