Получив это письмо, не подумайте, что мы могли позабыть когда-нибудь дорогую Надежду Захаровну и Вас. Нет, конечно, этого не произошло, а только уж очень грустно наша жизнь за последние годы сложилась, поэтому просто писать не хотелось, чтобы не огорчать Вас своими невзгодами. Достаточно сказать, что с июня 1934 года мы сидим здесь безвыездно пятый год, что работы абсолютно никакой нет нигде, что здоровье наше никуда не годится, что нуждаемся мы ужасно. Фелисса Михайловна перенесла весною 1936 года сильное воспаление почек и с тех пор стала форменным инвалидом. Не может больше поднять ни малейшей тяжести, не может даже слегка промочить ног: сразу же начинается жар и такие боли, что приходится кричать. Здоровье своё она потеряла на работе, где прослужила около года, чтобы помочь мне и сыну. А у меня сердце никуда не годится, болит жгуче, безумные боли в голове и слепой кишке. Сын Вакх (ему 16 лет) окончил шестиклассное начальное училище, год учился в ремесленном, а теперь уже второй год будет учиться, — если это удастся только, — в Государственном техническом училище с пятилетним курсом, после чего он мог бы получить место мастера на заводе с ежемесячным окладом до 50 долларов. До сих пор мы кое-как его поддерживали, но теперь, увы, уже лишены всякой возможности платить за его пансион в Таллине (Ревеле) около 12 долларов в месяц, поэтому, видимо, ему придётся покинуть блестяще проходимое им училище и сесть без работы и без знаний в деревне и погубить свою карьеру. Ужасно это тем более, что Вакх — мальчик хороший, добрый, способный и совестливый и обещал, когда окончит школу, и Фелиссу Михайловну и меня
Напишите нам подробнее о своей жизни, о новостях болгарских. Мы — как на острове: ничего не знаем, никого не видим. Зимою встретил в Таллине Райчева. Он купил у меня пару моих книг и чуточку этим поддержал меня. К сожалению, новых книг я не выпускаю: не для кого и не на что.
Крепко целую и обнимаю Вас.
Ф. М. и я сердечно Над. Зах. и Вас приветствуем. Как хотелось бы нам снова в Болгарию попасть и провести месяц-другой у св. Иоанна на Риле горной!
Всегда Вас любящий и уважающий
«Адриатическая бирюза»
Вернувшись из первой поездки в Болгарию через Югославию, Северянин 1 января 1932 года возвращается в Тойлу, где так «своеобразно очаровательно». В письме Августе Барановой от 5 мая пишет: «Теперь до осени засел в деревне. Ловлю осенних лососок, поймал уже 9 штук:
В Тойле с августа два с половиной месяца у Северянина гостит знакомая из Лондона, осенью приезжают «поэт и магистр философии» Вальмар Адамс и жена поэта Виснапу. Из письма Софье Карузо от 18 августа: «31 июля у нас состоялся большой музыкальный праздник. Пел хор в 650 человек, играл духовой оркестр в 135 инструментов. Съехалось со всего округа более трёх тысяч. Вечером был спектакль и, конечно, танцы. Такие развлечения, как музыка и пенье, я приветствую: они говорят о музыкальности и культурности народа».
В Ревеле в Красном концертном зале «Эстония» Северянин участвует в концерте Русского мужского хора с чтением «Новейших стихов». Он писал Чукалову: «16-го февраля я был приглашён общественными организациями выступить в большом концерте в Ревеле. Публики было более тысячи человек. Встречали меня восторженно, хор в 40 человек пел мне “Славу”». 17 февраля в Нарве на интернациональном литературно-музыкальном вечере он выступает с чтением стихотворений из книг «Классические розы» и «Адриатика». О том же вечере он пишет Августе Барановой 5 мая: «В феврале выступил в Ревеле и Нарве, в апреле снова в Нарве. Первый раз в зале было 250, а вторично 400 человек. В Ревеле же 1200. Везде приём был очень хорошим». 16 апреля Северянин принимает участие в концерте-бале в Нарве в зале общества «Святогор», устроенном Союзом участников бывшей Северо-Западной армии и русских эмигрантов. В Тойле поэт пишет, делает переводы с болгарского и готовит новую книгу стихов.
«Прошла уже половина лета: отцвели сирень и яблони (у нас это совсем недавно!), отзвучали соловьи, в лесу набухают грибы, — приближается осень. Опять уже осень? Так скоро? — вопрошал Северянин 5 июля 1932 года в письме Барановой. — Да, да, осень. Так проходит жизнь... Мы целыми днями у моря, у речки, в парке. <...> В настоящее время мы с Фелиссой Мих[айловной] сделались издателями: печатаем в Нарве на свой счёт новую книгу стихов “Адриатика”. Нас побудило на этот шаг два обстоятельства: невероятная дешевизна типографского труда и необходимость (неизбежность, увы!) скорого заработка: сбережения наши от последней поездки кончаются, иссякают, — надо хоть на дорогу до Югославии заработать. Но это удастся только в случае распродажи половины издания. Всего же мы печатаем 500 экземпляров]».
Книга «Адриатика. Лирика» (Эстония. Нарва: Издание автора) появилась 5 августа 1932 года. Библиография и список выступлений помещены на обложках.
Из письма Софье Карузо от 18 августа: «В настоящее время мы вновь готовимся вступить в полосу испытаний, и вся надежда, как я Вам уже писал, на распродажу новой книжки, вышедшей в свет только 5 авг[уста]».
Среди немногочисленных отзывов о книге — рецензия Г. Соргонина (Георгия Розвадовского) «Адриатическая бирюза» в журнале «Наше время» (Вильно, 1932):
«Новая книга стихов Игоря Северянина — это лирические воспоминания о путешествии, которое совершено им год тому назад по Югославии и Болгарии.
В нежных, красивых стихах северный поэт, восхищенный богатством юга, стран “Мандаринов и мимоз”, воспевает с удивительной простотой этот новый мир.
Какой изумительный каприз природы!
...Поэт счастлив, что одна мечта свершилась и он увидел долгожданное Адриатическое море. И юг привлекает, зовёт Игоря Северянина, ибо там — снова любимое море, солнце, лазурь, горы, грозы, ливни и маленькие города с их приветливыми виллами.
Новые впечатления сливаются в новую, свежую волну радостных, любимых напевов. Поэтическое сердце, облагороженное зеркальностью адриатических волн, доверчиво и искренно открывается перед всё новыми и новыми неожиданными картинами чародейного края.
И поэт восторженно приветствует этот привлекательный Юг лирическим взлётом в безграничную синь, уходя надолго от тяжёлой и жестокой повседневности. Особенно прекрасны в этой книжке “Адриатика” — стихи “Январь на Юге”, “Горный салют”, “В долине Неретвы”, “Адриатическая бирюза” и “Наступает весна”. А в “Голубом цветке” повторяет безустанно красивые строки стиха —