Главным разработчиком плана «Барбаросса» являлся генерал-лейтенант Фридрих Паулюс, ставший всемирно известным, как потерпевшим со своей армией окружение, поражение и пленение под Сталинградом, определившими в дальнейшем перелом в ходе ВОВ в пользу СССР и начало отступления немцев с территории Советского Союза. План разрабатывался с 21 июля по 18 декабря 1940 г., когда Гитлер утвердил этот документ. С 21 июля 1940 г. германское командование сухопутных войск (ОКВ) начало готовить войну на востоке, отложив план захвата Британских островов. 18 декабря 1940 г., поставив всю континентальную Европу на колени, Гитлер подписал Директиву № 21, частью которой был план «Барбаросса» — война с Советским Союзом. Нападение планировать на 19 мая 1941 г. Директива № 21 предписывала: «Вооружённые силы рейха должны уничтожить Советскую Россию в ходе очень быстрой операции, как будет завершена кампания против Великобритании. Армия должна использовать все имеющиеся в её распоряжении средства, но учитывать, что уже оккупированные территории следует защитить от всякого неожиданного на падения. Приготовления начнутся уже сейчас и будут закончены до 15 мая следующего года». Через некоторое время содержание «Директивы № 21» и основные фрагменты плана «Барбароса» якобы стали известны Сталину, Рузвельту и Черчиллю. Сам план «Барбаросса» попал в руки советской разведки в 1945 г. при взятии Берлина. По свидетельству Г.К.Жукова: «С первых послевоенных лет и до настоящего времени кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план «Барбаросса», направление главных ударов, ширина фронта развёртывания немецких войск, их количество и оснащённость. При этом ссылаются на известных советских разведчиков — Рихарда Зорге, а также многих других лиц из Швейцарии, Англии и ряда других стран, которые якобы заранее сообщили эти сведения. Однако будто бы наше политическое руководство не только не вникло в суть этих сообщений, но и отвергло их. Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генштаб не располагали». Сталин стремился оттянуть войну до 1942 г., так как реформирование Красной Арми не было завершено. 13 октября Сталин получил письмо от Риббентропа, в котором содержалось приглашение Молотову прибыть с визитом в Берлин. В этом письме Риббентроп также особо подчеркнул, что «…Германия полна решимости вести войну против Англии и её империи до тех пор, пока Британия не будет окончательно сломлена». В Кремле, доверившись содержанию послания Гитлера, предположили, что наиболее вероятным сроком обострения советско-германских отношений может стать период после окончания англо-германского военного конфликта, который может завершиться через два-три года, то есть в 1942–1943 гг.

Сталин знал о мощи вермахта и понимал, что вести будущую войну придётся на своей территории. В этих условиях нарушать советско-германский договор не стал, а стремился получить максимальную выгоду от экономического сотрудничества с Рейхом, получив от него кредит в рейхсмарках. Кроме того, Сталин соблюдал чрезмерную осторожность, дабы не спровоцировать Германию на ответные действия.

Между тем НКО и Генштаб были чрезвычайно озабочены слухами о намерении Германии разорвать пакт о ненападении и полной готовностью немецких войск к нападению на Советский Союз. В связи с этим, 13 июня С.К. Тимошенко в присутствии Г.К. Жукова позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск пограничных округов в боевую готовность и развёртывании первых эшелонов по планам прикрытия. И.В. Сталин сказал: — Сейчас этого делать не следует, мы готовим обращение ТАСС и завтра опубликуем его.

— Ну, что? — спросил Г.К. Жуков. — Велел завтра газеты читать, — раздражённо сказал С.К. Тимошенко, поднявшись из-за стола, добавил: — Пойдём обедать.

14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС. В нём говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не имеют никаких оснований, так как не только Советский Союз, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на Советский Союз, лишены всякой почвы. Когда советский народ читал это оптимистическое заявление ТАСС, фашистские генералы, собравшись в кабинете Гитлера, докладывали ему о полной готовности немецких войск к нападению на Советский Союз.

— С Германией у нас договор о ненападении, — сказал И.В. Сталин. — Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнёт создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые. Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:

— Ну а если это всё-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточно сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.

— Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете, вы оба или нет?

При разработке плана «Барбаросса», рассчитанного только на «блицкриг», «молниеносную войну», изначально была допущена недооценка противника и не учтена возможность перерастания быстротечной войны в затяжную. К 30 сентября 1941 г. блицкриг потерял свой наступательный порыв. Это позволило РККА стабилизировать линию фронта. В итоге провал операции «Барбаросса» явился поворотным моментом во Второй мировой войне.

31 января 1941 г. гитлеровская Верховная ставка издала «Директиву по сосредоточению войск». Этим документом была сформулирована основная стратегическая идея «Барбароссы»: «Расколоть фронт главных сил русской армии, сосредоточенных в западной части России, быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот и, используя этот прорыв, уничтожить разобщённые группировки вражеских войск».

В задачу группы армий «Юг» входил захват Киева, контроль над территорией Украины с выходом на рубеж Днепра. Группа армий «Центр», наиболее мощная и подготовленная, должна была нанести удар в направлении Смоленска и выдвинуться на Москву. Группе армий «Север» ставилась задача атаковать Прибалтику и овладеть Ленинградом. Эти три немецких группировки, состоящие из 157-и полностью укомплектованных дивизий, 12-и бригад общим числом до пяти миллионов солдат, поддерживаемых с двух сторон войсками Финляндии и Румынии. Финны организовывали наступление на Карельском перешейке и, если возникнет необходимость, к востоку от Ладожского озера. Румынским войскам предписывалось поддержать наступление группы армий «Юг» и охранять тыл. На линию Архангельск-Астрахань немецкие войска должны были выйти за 4 месяца.

Вот, в связи с этим документы из военных архивов. 20 марта начальник разведуправления (РУ) Генштаба генерал Ф.И. Голиков предоставил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана. В докладе говорилось: «Из наиболее вероятных военных действий, намеченных против СССР, заслуживают внимания следующие: Вариант № 3, по данным… на февраль 1941 года: «…для наступления на СССР… создаются три армейские группы: 1-я под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Румштедта — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба в направлении Киева. Начало наступления на СССР — ориентировочно 20 мая».

По сообщению нашего военного атташе от 14 марта, далее в докладе, немецкий майор заявил: «Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберём у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой…» Наконец, в этом документе со ссылкой на сообщение военного атташе из Берлина указывается, что «начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 г.» Однако выводы из приведённых в докладе сведений, снимали всё их значение и вводили И.В. Сталина в заблуждение. В конце своего доклада генерал Голиков писал: «1. На основании всех приведённых выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почётного для Германии мира. 2. Слухи и документы говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже германской разведки».

6 мая 1941 г. И.В. Сталину направил записку нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов: «Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит: …что со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налёты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах…» В этом документе, который также имел исключительную ценность. Однако выводы адмирала Н.Г. Кузнецова не соответствовали приводимым им фактам и дезинформировали И.В.Сталина. «Полагаю, — говорилось в записке Н.Г.Кузнецова, — что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как будет реагировать СССР».

Такого же характера информация поступала от посла СССР в Германии Деканозова. Он не только направлял И.В. Сталину через соответствующие органы сведения об отсутствии угрозы нападения, но накануне войны разрешил приехать в Берлин семьям сотрудников полпредства и торгпредства, которые в ночь на 22 июня были арестованы и отправлены в гестапо. И.В.Сталин допустил непоправимую ошибку, доверившись ложным сведениям, которые поступали из этих органов.

С самого начала планирования войны против СССР важное место в деятельности германского военно-политического руководства и командования вермахта занимали вопросы дезинформации, стратегической и оперативной маскировки, имевшие целью введение руководства СССР в заблуждение относительно возможного нападения Германии на Советский Союз. По-видимому, это им удалось. Поскольку в таких основополагающих документах, как план военного и стратегического развёртывания СССР на случай войны с Германией, а также в предвоенных донесениях данных советской внешней разведки план «Барбаросса» даже не упоминается.