Выдыхаю, потому что каждое слово дается с трудом. Состояние напоминает то, когда я к Светке приехал и дурака ее привез. Понимал, что поступаю правильно, но внутри все мосты сгорали от понимания, что как раньше больше не будет никогда. Наши дорожки разошлись, и такое понятие, как друзья, растворилось в воздухе. Сейчас давился подобными ощущениями, но они были намного острее и болезненнее.

— Смысл от твоих разговоров? Скажи, Орлов, какой смысл от наших бесед?

Настя гневно зыркнула на меня и отступила назад, увеличивая расстояние между нами.

— Тогда ты меня поймешь.

— Пойму? Тебя?!

Ее агрессия прогрессировала с каждой секундой, а мое слово, как керасин, разжигало настоящий пожар.

— Или может, мне сразу все грехи твоему папочке отпустить?! Всех простить за то, что изгадили нашу жизнь?! Ты такой меня представляешь?! — Она скривилась и ткнула в меня указательным пальцем. — Крылья ангельские у меня за спиной увидел?! Нет их там! Я не добрая девочка! За своих близких я буду рвать и метать!

Ее грудная клетка ходуном ходила. Кажется, все вибрации мне передавались. Стало так тошно от происходящего, что я отступил. Не всегда слушал отца, но его слова вспомнил.

— Уходи.

Настя уставилась на меня, как на идиота. Открыла рот, но тут же закрыла. Наверное, думала, в чем загвоздка. Почему я так поступаю?

— Что? Вот так просто отпустишь меня? Опять?

Она сложила руки на груди и дырявила меня ненавидящим взглядом. Как бы руки не чесались притянуть ее к себе, я стоял на месте. Пожал плечами и отошел к отцовскому креслу. Буквально рухнул в него, стараясь расслабиться.

— Я удалю видео с камер. Никто не узнает, что ты была здесь.

— Не поняла…

— Уходи, сорока.

Скромная-Громова медлила, а я зубами скрипел, прокручивая слова Кирилла Максимовича в голове. Чтобы выиграть большую битву. иногда лучше проиграть в маленьком сражении. Эти его слова сейчас были очень актуальны. Били по моим закипающим мозгам. Убивали остатки гордости.

— Это ничего не меняет.

— Я знаю. — Поднял на нее взгляд и произносил фразы спокойным, даже холодным тоном, как всегда делал отец, чтобы меня смотивировать на эмоции и нужные ему действия. — Можешь и дальше меня ненавидеть. Преследовать тебя не стану.

— Тогда зачем все это было?

— Игра. Притворство. Ты же сделала выводы, сорока. К чему задаешь глупые вопросы? От моих ответов ничего не изменится, но ты из-за своей упертости упускаешь важные детали.