И опять вокзальный гул. Где-то смеялись, где-то спрашивали, где-то отвечали, где-то… И все это плыло, плыло, плыло… Все это закручивалось в огромную спираль, поднималось вверх, ударялось в потолок и, слегка подрагивая, опускалось, обволакивая. И снова. Закручивалось, поднималось, ударялось, подрагивало, опускалось, обволакивало. И опять… И каждый старался что-то сказать. И тот, кому говорили, сам говорил, не слушая собеседника. И все понимали друг друга, хотя, никто никого не слышал. А и не надо никого слышать. Нет смысла. Что такое слова? Это символы. Спросите у ста человек, чтобы они представили цветок, и все сто цветов будут разные. А спросите у ста пьяных, о чем они одновременно говорят. И все сто ответят одинаково. Только спрашивать надо осторожно. Потому что, в лучшем случае, они нальют такую штрафную, что ты без вопросов все поймешь. А в худшем случае — обидятся. Да и спрашивать надо сейчас. Завтра они могут не вспомнить. А сейчас — да! Сейчас наступил тот момент, когда ментальное тело каждого присутствующего, отпускалось на время размяться. Физические тела по инерции говорили, смотрели, выпивали, закусывали. Одновременно ничего не слыша, не видя, не чувствуя. Спроси их завтра! Ну спроси, не бойся! Тебе ничего не будет! Спросил? Думаешь, куда он побежал? А я тебе скажу. Он побежал узнавать, что было вчера. Полный бесполезняк!!! Об этом знает ментальное тело. Это оно вчера закручивалось, поднималось, ударялось, подрагивало, опускалось, обволакивало. Оно все знает, все в себя впитало, все слышало. Но не скажет. Потому как за информацию надо платить. А ментальное тело признает, в виде оплаты, только свободу. Вот перед следующим застольем, когда ментальное тело поймет, что его скоро выпустят размяться, оно выложит тебе всю информацию.
Лис объяснял Хмурому, что-то очень-очень серьезное, важное. С другой стороны, Таран, обняв Хмурова, напевал ему что-то длинное, задушевное. Сам Хмурый сидел, глядя на окурки. Вернее, они сначала были обыкновенными окурками. Потом они поползли, плавно-плавно, стали соединяться в причудливые формы. Потом эти формы стали распадаться, превращаясь в легкую дымку. Легкая дымка стала превращаться в пелену…
«Пелена. Пелена. Что-то там за ней есть. Никак не разглядеть. Какой-то шум. Странный шум. Бу-бу-бу-бу. Как в бочке. Ничего не пойму. То, что за пеленой, приближается. Полтора лица. Они все расползаются. Вот уже почти два лица. Остановились. Поползли назад. Одно, смутное лицо. Опять расползаются. Не надо. Остановись. Темнота».
«Шарканье. Бу-бу-бу-бу. Темнота. Почему? Что-то полилось в рот. Вода! Глоток. Горло изнутри разорвали в клочья. Темнота».
«Опять полилось. Что-то глокает, так, что перепонки еле выдерживают? Это я глотаю воду. Шарканье удаляется. Открываю глаза. Пелена. Шарканье. Бормотание. Кто-то наклоняется надо мной. Потекла вода. Глок. Глок. Глок. Кашель. Темнота».
«Меня куда-то поволокли. Открываю глаза. Земля плывет куда-то под меня. Кладут на землю. Переворачивают на спину. Кто-то склоняется. Ближе. Это сложенные ладони. Размыкаются. Вода. Глок. Глок. Глок. Руки расходятся в стороны. Чье-то лицо. Ближе. Зомби. Зомби? Почему? Что-то говорит. Бу-бу-бу. Опять ладони. Вода. Глотаю. Темнота».
«Лежу беспомощный, как ребенок. Зомби поит меня. Не могу даже сказать спасибо. Он что-то разрывает руками и подносит мне ко рту. Мышцы не работают. Подержал у рта. «Кушать надо. Кушать надо». Это говорит он. Не могу. Мышцы не работают. Он засовывает себе в рот то, что предлагал мне. Жует. Долго жует. Вынимает изо рта. Засовывает мне в рот то, что жевал. Запихивает пальцем. На вкус сырое мясо. Не могу проглотить. Льется вода. Глотаю. Кашляю. Темнота».
«Ползу куда-то. Ползу. Ползу. Один. Где зомби? Ползу».
Лис объясняет, что-то очень-очень серьезное, важное. Таран, обнимая, напевает, что-то длинное, задушевное. Окурки в пепельнице продолжают свои метаморфозы…
«Меня ведут на стрельбище. Четыре охранника. Вооружены автоматами ОЦ-14 «Гроза». Отличная штука. Я в наручниках. Инструктор сказал, что обучение подходит к концу. Для себя я решил, что сегодня расставлю все точки над I. Если мне удастся освободить своих друзей, то мы вчетвером разнесем всю лабораторию. Собственно говоря, нас для таких операций и готовили. Сегодня стрельба с двух рук, под прямым углом, по хаотично двигающимся мишеням. Пистолеты «Пустынный Орел». Двадцать магазинов. Наказание за один промах — один электроудар. Десять промахов — десять электроударов. Одиннадцать промахов — поединок на ножах с кровососом. Двенадцать — с двумя. В привычку вошло говорить про себя то, что только что сделал. Делая это не испытываешь страха. Некогда. А если не испытываешь страха, то действуешь без ошибок на уровне рефлексов и инстинктов, без раздумий о правильности делаемого, без сожаления о сделанном.
Подходим к столу, на котором лежит безрукавка с двадцатью карманами, поверх безрукавки лежат два пистолета. Все двадцать магазинов в карманах. Значит пистолеты пусты. Охранников десять. Стоят за укрытием. Своеобразный исходный рубеж за исходным рубежом. Дверь в укрытие открыта. Через эту дверь войдут два охранника, находящиеся сейчас со мной, чтобы снять наручники. Охрана пока расслабленна. Напрягутся, когда возьму в руки пистолеты. Значит, когда начну, время у меня будет. Ну, хотя бы секунд пять, а будет.
Поворачиваюсь к охранникам. Протягиваю предплечья. Локти прижал к телу.
— Руки протяни!
— Еще успею протянуть. У меня сегодня сто шестьдесят выстрелов.
Проглотили. А символично прозвучало! Одна рука свободна. Потираю, чтобы хоть как-то сбить бдительность. Вторая рука свободна. Правая нога вперед, чтобы ствол страхующего охранника ушел вправо, одновременно резкий удар основаниями ладоней по носам. Хруп! Кости носа ушли в мозг. Два! У левого из нагрудного кармана магазин, хотя вряд ли дадут перезарядить. У правого — автомат. Бегом к двери в укрытие, пока не очухались и не закрыли. Тогда перебьют.
Фить! Фить! Не дали пяти секунд! Ну сколько дали, столько дали. Рыбкой в открытую дверь. Магазин в землю. Тормозит. Ноги заносит. На животе разворот в одну линию с охраной. Пальцы ног в землю и две пули в голову ближайшего от головы. Три! Неплохо. Ближайшие ко мне охранники загораживают дальних. Переворот влево на спину, выпускаю из руки магазин. Двумя руками автомат к ногам, две пули в голову ближайшего от ног. Четыре! Автомат за голову, переворот дальше на живот, две пули. Пять! Теперь крутимся назад, а то уже очухались. Вправо на спину. Фить! Фить! Руки к ногам. Фить! Фить! Две пули ближайшему от ног. Шесть! Руки за голову, на живот, три пули. Не экономно! Семь! На спину, руки к ногам. Восемь! Голова заднего! Две пули. Девять! Руки за голову. Короткая очередь не глядя. На живот. Последний держится за руку. Две пули. Десять!
Минут через пятнадцать за мной придет другая охрана. Старая остается за укрытием. Дверь в укрытие открывать нельзя. Боятся они нас. Перед тем, как использовать, наверняка введут в кровь какую-нибудь дрянь. Выполнил задание — получи антидот.
Снимаю с ближайшего безрукавку с магазинами. Бегом к столу. Вставляю в один пистолет обойму. Пистолет в карман брюк. Жилетку с обоймами на себя. Поверх жилетку с магазинами. Меняю автомат у мертвого охранника. Полностью заряжен. Теперь к двери. Встаю напротив. Хорошо, что на стрельбище нельзя заглянуть извне. Все записывается на диск. Взять и просмотреть его, может только инструктор. Дверь открывает автоматика. Полностью открывается и сразу начинает закрываться. Это мне на руку.
Дверь стала открываться. Приготовиться! Стоят, гуськом. Первому выстрел в голову и удар в грудь ногой, чтобы не загораживал следующих. Как домино! Первый падает на второго, открывает его голову. Выстрел. Оба на третьего. Выстрел! На четвертого. Выстрел! Вываливаются в коридор. Из-за двери выглядывает удивленная рожа часового. Выстрел! Быстро в коридор. Двое сидят курят. Глухие что ли? Стреляю. Бегу по коридору. Завыла сирена. Чухнулись! Взгляд расфокусирован. Стреляю во все, что движется. Рассматривать некогда. Считаю выстрелы, чтобы вовремя перезарядить. До бункера полста метров. Там охрана из троих. У каждого свое укрытие.
Первое укрытие. В окне шевеление. Очередь в окно и резко вправо. Открылось второе укрытие. От него к третьему укрытию бежит воин. Дисциплинка, мать вашу! Выстрел в затылок. Падает. Я около второго укрытия. В окне шевеление. В упор выпускаю последний рожок. Отбрасываю автомат. Срываю верхнюю безрукавку. Достаю пистолет.