– Но что они имели в виду? Кто я?

Он покачал головой и, стиснув мою ладонь, повел прочь от бара.

– Ерунда. Они всего-навсего сеют раздор. Пытаются тебя расстроить.

– Что ж, у них получилось, – ответила я. – Я в опасности?

Кас резко развернулся ко мне.

– Нет. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Клянусь тебе. – Он оглядел пустынные улицы. – Но их здесь быть не должно.

– Однако они здесь, а ты ведешь себя так, будто хочешь сорвать наш план.

– О чем ты говоришь? Сорвать?..

– Ты сегодня весь вечер вился вокруг Эбби, – сказала я, слыша ревность в своих словах. – То есть это… нормально. Все что угодно. Ты можешь делать все, что вздумается, но при этом ведешь себя так, будто хочешь убить Гая. Как будто ненавидишь его.

Кассиэль провел рукой по своим черным волосам, явно человеческий жест.

– Я не… ненавижу его. Я играю свою роль. Ревнивый соперник, претендующий на твою руку.

– А мне так не кажется. На самом деле, кажется, что все не так, как должно быть. Все перепуталось.

– Ничего не перепуталось, – отрезал он. – Все идет в соответствии с планом. Разве ты не слышала серенаду Гая? – его голос сочился презрением. – Разве ты не видела, как он смотрел тебе в глаза, Люси Деннингс?

– Он пьян…

– Он тебя заметил. И собирается в тебя влюбиться, – дрожащим голосом произнес Кас. – Разве не этого ты хотела? Разве не это сделает тебя счастливой?

То, что сделало бы меня счастливой, поняла я с болью в сердце, не имело никакого отношения к Гаю. Но если мы, по крайней мере, не попытаемся воплотить этот план в жизнь, Кассиэль обречен до конца времен испытывать боль, в которой он тонул веками.

– Да, – ответила я. – Это сделает меня счастливой. Я и Гай. Жить долго и счастливо. Это именно то, чего я хочу.

– Тогда нет проблем, – процедил Кас сквозь зубы и двинулся вперед.

– Вот, – сказала я, дергая его за руку, чтобы он остановился. – Вот чего я не понимаю. Почему ты сейчас выглядишь грустным, а не радуешься? Я чувствую, что происходит совсем другая история, о которой ты мне не рассказываешь. Которую, как мне кажется, я должна вспомнить, но не могу. Как сон, который ускользает, стоит мне проснуться.

– У тебя разыгралось воображение, только и всего.