— Мне ещё Ленку надо удачно замуж выдать, — проговорил он. — Она, конечно, не бесприданница, но так много, чтобы она переплюнула размером приданого столичных богатых невест, я дать за ней не могу.

Сестра Елена должна была скоро прибыть на дирижабле в Москву. Аркадий рассчитывал к этому моменту вступить в наследство, чтобы у них был хотя бы дом, где можно было остановиться. Они рассчитывали пожить у тёти Розы, когда планировали поездку в столицу. Своего дома у Куницыных в столице не было. Его просто не было смысла здесь содержать. Кто же мог подумать, что тётка умудрится попасть под лавину в горах, куда укатила со своим любовником, подарившем ей этот дом.

Проблемы начались сразу же, как только Куницын попробовал вступить в права наследством. Банковский счёт оказался заблокированным, а дом закрыт, словно его право наследника находилось под сомнением. Два дня он бегал по различным инстанциям, пытаясь выяснить, в чём дело, но везде упирался в стену. Обращались к нему при этом издевательски-снисходительно, и Аркадий чувствовал, что его терпению приходит конец. Он, конечно, не Рысев, но на его землях тоже происходили частые и непредсказуемые прорывы, да и Амара его всё-таки многому научила, чтобы он не сдох сразу же на арене. Сегодня он решил попробовать выяснить всё через адвоката тётки, который и составлял завещание, вот только и здесь его ждала неудача.

— Если этого Жука послезавтра не окажется на месте, то, боюсь, я начну убивать, — процедил Куницын сквозь зубы.

Теперь же ему нужно было снять ещё один номер, пока есть такая возможность, чтобы завтра устроить в него Лену. Может быть, хоть сестрёнке повезёт, и она на императорском балу встретить своего будущего мужа.

— Миша, я так и не поняла: Женя Рысев приедет? — графиня Галкина подошла к креслу мужа и присела на подлокотник. — Мне нужно знать, сколько комнат готовить для гостей.

— Он приедет, но не уточнил, когда и с кем, — граф Галкин рассеянно погладил её по бедру, на секунду отвлёкшись от чтения письма.

— Саша пишет, что решил этот Новый год встретить с нами, — Галкин бросил письмо на стол, обхватил жену за талию и стащил к себе на колени. — Он впервые со смерти отца приезжает домой.

— Саше нелегко, — Софья обняла мужа за шею. За время, прошедшее с того дня, когда они пробивались в дом Рысева через зону прорыва, она заметно похорошела и вполне освоилась с ролью графини. — Но я рада, что он приезжает. Он познакомится с Рысевым и его Фырой и сразу же начнёт ценить тебя.

— Ну, не преувеличивай, — Галкин притянул её к себе ещё ближе и положил руки на округлившийся живот. Сын почувствовал его и легонько толкнул в ладонь. — Женя вполне может быть галантным и обаятельным. Если захочет, конечно.

— Вот только он редко этого хочет, — Софья улыбнулась. — Я всегда буду благодарна Жене за то, что он спас нас обоих, но, согласись, у него мерзкий характер, и он способен раздраконить любого.

— Этого у него, конечно, не отнять, ты права. Вот только Женя не просто мне жизнь спас, он ещё и сделал мне несколько прекрасных подарков: он подарил мне портрет и тебя. Надеюсь, он догадается сообщить, когда приезжает и какой компании.

— Вот что, я, пожалуй, прикажу открыть и привести в порядок все комнаты восточного крыла. Даже если Рысев явится с ротой своих егерей, мы сумеем их расположить с комфортом. Да и Сашины комнаты нужно приготовить. — И Софья довольно неуклюже встала с колен мужа и направилась отдавать необходимые распоряжения.

Когда она вышла из комнаты, Галкин подошёл к столу, на котором стояла большая шкатулка. Открыв её, он полюбовался на револьвер, изготовленный им специально для Рысева в качестве подарка. Дотронувшись до рукояти револьвера, Галкин пробормотал.

— Я очень надеюсь, что ты мне сообщишь о своём приезде, потому что с тебя станется в гостинице остановиться.

Я вышел из отсека, выкупленного для клана Рысевых и их друзей, то, прежде чем побежать оттаскивать Фыру от дверей ресторана, решил выяснить пару моментов. Почему рысь потащилась вымогать еду в ресторане, мне было понятно.

Когда два дня назад она наблевала прямо посредине купе, я испугался, но очень быстро пришёл к выводу, что Фырочка просто слишком много кушает, а попросту, обожралась. Так что она у меня на жёсткой диете. Внушение егерям я провёл жёсткое, чтобы они поняли. Маша, же, которая возилась вместе со мной с Фырой, охотно поддержала мои начинания. Вот только самой Фыре это нововведение не слишком понравилось. Скорее всего, она сначала носилась по нашему отсеку, но егеря, гладя свою любимицу, шептали ей, что им ещё жить охота. И тогда она решилась на отчаянный шаг.

— Что именно делает моя рысь, — я остановился и пристально посмотрел на старшего стюарда. Вообще-то, я мог с ней связаться, но мне не хотелось этого делать. Было лень. Это не вопрос жизни и смерти, это кто-то просто охамел до предела.

— Она, скорее всего, голодна, — быстро проговорил стюард. — Потому что бедняжка ловить носом запахи и падает в голодные обмороки, тем самым блокируя дверь. Мы пытались донести до несчастного животного, что если она даст нам пройти, то мы чем-то её угостим, раз уж хозяева… — и тут, увидев мои сузившиеся глаза, этот баран заткнулся.

— Договаривай. Не смущайся. Раз уж её хозяева… что? — медленно протянул я. — Раз уже её хозяева не кормят бедную зверушку?