— Я, пожалуй, пас, — он поднял руки и криво усмехнулся. — А вот от ужина не отказался бы.

Из дома выбежал Сава и подбежал к нам.

— Дамы в полном восторге. Я так счастлив, — он счастливо улыбался, глядя на меня.

— Это хорошо, — я посмотрел на Мамбова. Предатель. Нет, чтобы с нами отправиться. А то мне ещё его Веронику опекать придётся. — Сава, отвези графа Мамбова домой. А то Игнат привёз нам приглашение на некое мероприятие, от которого его сиятельство отказался, — добавил я, даже не пытаясь скрывать иронию. Ну а я, пожалуй, осмотрю дом и если Маша с Вероникой не против, то мы выедем ненадолго за периметр.

— Я слышу в ваших словах очень непрозрачный намёк на охоту, — тут же сделал стойку Павлов.

— Там мелочёвка второго уровня, — ответил я поморщившись. — Суета, беготня и много шума. А выхлоп обычно незначительный.

— Ну, не скажите, ваше сиятельство, — Сава задумался. — Я, пожалуй, останусь сегодня в форте. Все дела проверю, а то, давненько здесь не был. Всё в заботах, в разъездах.

— Смотри, будешь так себя вести и скоро такими ветвистыми рогами обзаведёшься в количестве трёх пар, что Лось вынужден будет тебе покровительство оказать и выдать кольцо рода, — я усмехнулся. — Сава Сохатый! А что, звучит.

Похлопав его по плечу, я направился к дому, а за моей спиной раздался смех Мамбова и возмущённый крик Савы.

— Ну у вас и шуточки, ваше сиятельство!

— А я не шучу, — проговорил я, входя в дом. В холле стояла Маша, которую я обхватил за талию и прижал к себе. Она откинула голову мне на плечо и посмотрела, легко улыбаясь.

— Это отличный дом. Очень красиво и всё сделано со вкусом. Не было бы далеко от Академии, мы бы сюда переехали. — Тихо сказала она.

— А так, значит, пускай Вероника шлёпает пешком в Академию, — я усмехнулся и поцеловал её в шею.

— Она сильная женщина, а ты любишь поспать и поваляться по утрам. И будешь всегда опаздывать, — ответила она, и вздохнув, выбралась из моих объятий. — У Перепёлкиной отменный вкус. Но это по интерьеру кафе было понятно.

— Не согласен. Если бы у неё был отменный вкус, я ей нравился бы. А она меня ненавидит. Помнишь, как она мне лицо расцарапала?

— Ох, Рысев, — Маша негромко рассмеялась. — А, может быть, она как раз сгорала от страсти, и эти царапины — проявление её необузданной натуры?

— Вы это о ком? — в холл вышла Вика.

— О бывшей хозяйке этого дома. Она так сильно ненавидит Женю, что я в какой-то момент начала ревновать. Такая страсть и огонь не могли появиться только потому, что он принял на работу её повара, которого она, к слову, сама выгнала. — Пояснила Маша. Я не стал ей говорить, что там было всё немного по-другому. Зачем ей такие подробности. Мы всё равно ещё не были женаты, когда мы с Перепёлкиной начали войну из-за Михалыча.

— Как интересно, — Вика с любопытством посмотрела на меня.

— Как тебе дом? Всё устраивает? — спросил я, отвлекая её от ненужных мыслей.