— Забавно, что в Америке их называют «Русскими горками». Наверное, это наглядный пример того, как мы друг друга воспринимаем, — заметила Ритка.

— Ты увлекаешься политикой?

— Нет, мне больше по душе история.

— У нас с тобой много общего.

Это были практически последние нормальные фразы, сказанные ими. Дальше их запустили в круговерть падений и взлетов, безумных виражей и головокружительных разворотов. Ритка откровенно вопила от дикой радости и счастья, в большей мере оттого, что он ее обнял, якобы защищая от некой абстрактной опасности. Прелесть какая!

Они вывалились из карусели ошалевшими, но довольными. Ритку слегка шатало, и Самуил ненавязчиво придерживал ее за талию. А тут кто-то из мальчишек, крутившихся по соседству, выпустил в небо разноцветную петарду. Ритка задрала голову, прослеживая свистящий всполох пламени, затерявшийся в кроне огромного дуба. А Самуил воспользовался моментом и требовательно ее поцеловал, словно предъявляя свои права на нее.

Боже! Боже! Боже! Вот это и было райское наслаждение. Он целовался божественно, и она хотела, чтобы этот поцелуй длился вечно. И его тоненькие усики оказались на удивление шелковистыми и приятно щекотали ее губы. В мозгу у нее все затуманилось от эмоций. Но разве счастье может длиться вечно!

— Извини, — смущенным тоном прошептал он.

— Ничего, — тихо ответила она, прокашлялась и добавила: — Мне понравилось.

— Правда? — улыбнулся он.

— Святая правда, — прижала она руку к сердцу.

А он взял эту самую руку, развернул к себе ладонью, прижал к губам. А потом сказал, что ему тоже очень понравилось. И тогда ей захотелось себя ущипнуть. А то вдруг все это ей всего лишь снится?

Ей так часто не везло с мужиками, что в счастливую звезду уже и не верилось. Были разные, но в большинстве своем никчемные. Выходить замуж ради самого факта замужества Рите не хотелось, все мечталось ей о большой и светлой любви. Да вот только Особенных Мужчин в обычных местах не встречалось, а координат их обитания она не знала. А тут на тебе — Самуил Витт! Неужто она дождалась принца?

— Знаешь, у тебя очень красивое имя. Кто тебя так назвал? — прервала она их многозначительное молчание.

— Мама, — признался он, — когда они с папой обсуждали, какое имя дать будущему ребенку, то она рассказала ему про своего деда-еврея и предложила назвать меня в честь него.

— А как тебя называют в семье уменьшительно-ласкательно?

— Дома называют меня Самоша, хоть это больше подходит для маленьких мальчиков. А я вроде бы уже вырос. Можешь называть меня Сэм, так меня зовут друзья.

— Да, действительно, Самоша тебе не подходит, — согласилась она, — только, наверное, для твоих родных ты все еще остаешься их маленьким сыном.

Они, не сговариваясь, двинулись по тропинке мимо дуба и копошившихся под ним мальчишек. И Ритка забыла о своих делах и планах на этот день. Какие могут быть дела, когда ты встретила свою судьбу?!

Между ними словно рухнул барьер, который заставлял их играть роли идеальных литературных героев. Они постепенно превращались в обычных людей. Он притягивал ее и физически, и эмоционально, как мощный магнит, и она не собиралась сопротивляться, ее девизом было: «Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделала».