И Хоттабыч сдался.

– Было, конечно. Не напрямую, само собой, так, предлагали мерзенькие схемки. Только со мной говорить про такое бесполезно, ты же знаешь. Не поведусь и другим не дам. Слава Богу, власть пока еще в моих руках, и политику определяю я. Да вы сами-то, скажи вот честно, стали бы с нами иметь дела, если бы мы скурвились? Нет? То-то и оно! Ну, я ответил, твоя очередь.

– Как я и думал, собственно. Ладно. Что я спросить хотел…

Бобров опять замолчал: ну не поворачивался у него язык даже спросить про такое! Хитрый Хоттабыч не стал его торопить, тоже молчал. Ждал. Наконец полковник собрался с духом.

– Наркота в метро появилась. И идет она, по слухам, с ваших станций. А если конкретно, сам Союз замешан.

Шумилов резко вскочил, забыв про больную спину: такого просто не может быть! Но сказать ничего не смог – резкая боль пронзила позвоночник, отдалась по всему телу. Аж в глазах потемнело.

– Да бля-а-а…

– Хоттабыч!

Бобров бросился на помощь другу, усадил его в кресло.

– Что ж ты так запустил-то себя? Совсем не лечишься?

– С тобой полечишься! Нож в спину…

– Хоттабыч, я ж не обвинять пришел! Разобраться!

– Да как у тебя язык повернулся…

Шумилов покряхтел, устраиваясь поудобнее. Потом произнес.

– Информация твоя насколько верная?

– В том-то и дело. Верная.

– Верить не хочу. И Союз тут ни при чем, отвечаю. Это кто-то помимо, крыса какая-то! Да чтоб мы, – старик от волнения закашлялся.

– Да успокойся, что ты тут ни при чем – даже не обсуждается. Но все равно надо проверить. А тебе на Жилой надо, в ванны нафталановые. Такой ресурс, а ты не пользуешься! – полковник решил сменить тему и подождать, пока Шумилов успокоится.

– Да ну их, воняют больно. Да и бестолку.

– Чего так?