– Война – это их стиль жизни, – объяснила я. – Стиль жизни всего народа. У них любой гражданин, вне зависимости от родословной, прекрасно знает, с какой стороны у ножа рукоять. А неприятности себе они либо активно ищут, либо выращивают сами. Терпеливо и заботливо, как цветы– города на своих планетах. Военное искусство – такая же почтенная традиция, как и планетарный ландшафт. Войну мало красиво развязать, её необходимо красиво провести. И красиво же завершить. Красота и совершенство – главные критерии. И вот был... ак– атгормайош ситоур... – я пощёлкала пальцами, одбирая сравнение, – Э... фестиваль... Праздник Цветов на планете Кранадаин. Клан Иларийонов объявил начало колонизации нескольких планет, открытых их Службой Изысканий. На Кранадаин съехались все, кто хотел поучаствовать в этом деле. Дизайнеры. Инженеры. Каждый со своим проектом. Этакая ярмарка будущих образов новых планет. От внешнего вида до социального устройства вновь создаваемой колонии... Там было на что посмотреть, из чего выбрать.
Помимо прочего, в этот праздник Иларийоны и клан твоего приятеля подвели итоги многолетнего противостояния. Не просто перемирие, – мир. К нему долго и трудно шли несколько поколений. В Оллирейне это очень сложно из– за генетической памяти. Даже в десятом колене может родиться ребёнок, который при втором каскаде получит из озёр памяти наследие предка, замученного бывшим недругом. А тут всё ещё слишком свежо, ещё болит, трепещет и кровоточит, так сказать...
Ну, в общем... Юные дурни. Слово за слово, поножовщина, ребёнок погиб... Как ребёнок... детей и нумроев на такие мероприятия не допускают... молоденькая девочка, едва начавшая выходить в свет. Бросилась разнимать придурков, один из которых доводился ей полнородным братом. И получила...
Нож в бок по самую рукоять. По спине потянуло зябким холодком. На редкость неприятное воспоминание! Я помнила всех, кого не сумели исцелить мой дар и мои руки. Их было мало, очень мало за всю мою практику. Но они были...
– Не спасли? – тихо спросила Ляська, забывшая про своё молоко.
Я покачала головой. Сказала:
– Саштах– до, принцип коллективной ответственности. Виновный наказывается в составе всей генетической линии. Поэтому Кит не должен называть своё полное имя. Наказующего права у меня нет, но я обязана буду сообщить... На Радуаре разве не так?
– Я с Юга, – тихо напомнила Ляська.
– Да, но должна же была ты усвоить хоть что– то! Какие– то общие сведения по истории, культуре, биологии...
Она пожала плечами. Понятно. Должна была, но не усвоила. Бывает с юными умниками, сама когда– то такой же была...
– На самом деле, – сказала я, – это фактор сдерживающий. Прежде, чем хвататься за нож, сначала подумай, чем заплатишь сам, и как рассчитается за твою выходку родня. В большинстве случаев, молодёжь об этом всё– таки помнит. Но не всегда. Вот теперь смотри: для нового витка войны между двумя кланами повод вполне себе приемлемый. Но Старшие кланов приняли решение хранить едва приобретённый мир...
Залогом мира стал весь малый шадум убийцы, а это, на минуточку, пара сотен ближайшей родни, не меньше. Их казнили почти всех...
– Я понимаю, – кивнула Ляська. – Остались только Кит и его... семья? Так? И им угрожает...
– Не совсем, – сказала я, – не совсем так. – Видишь ли, приговорённого к смерти можно выкупить на райлпаге. Это бой без правил, без претензий со стороны кланов, один на один, до смерти одного из поединщиков. Насколько мне известно, нескольким ближайшим родичам твоего приятеля сохранили жизнь именно так.
Я замолчала. Ляське подробности ни к чему, а мне... А мне при всём желании вытравить собственную память не получится. Ну, впредь наука. Не вмешивайся в чужую жизнь, не заработаешь седины...
Он возник у двери совершенно бесшумно. Словно воспользовался струной гиперпрокола, хотя откуда у пацана струна? Это армейская разработка, гражданским она не положена, что в Федерации, что в Оллирейне.
– Кит!– обрадовалась Ляська, вскакивая. Едва стакан не опрокинула. Пустой, но всё же. – Ну что ж ты, проходи, я тебе сейчас... Ой!– и на меня смотрит, поняла, что взялась распоряжаться в чужом доме.
– Ладно уж, – усмехнулась я. – Чего уж там... Присядь, парень. Не стой там, как приклеенный.
Мальчишка не шевельнулся. Стоял, смотрел, руки на груди – этакий памятник Независимости и Праведной Гордости. Смешной. Маленький, глупый, гордый и смешной. Пацан, одним словом. Сопля зелёная...
– Сядь!, – приказала я, используя паранорму. – Не валяй дурака.