Мы звезды взрывали, пространство схлопывали. А здесь, пожалуйста вам, мост. Почему– то тревожила предстоящая встреча с губернатором Этонкорой.
Первый ранг. У перворанговых телепатов не может быть никакой личной инициативы в принципе. Разговор с любым из них – это разговор с ними со всеми сразу. Инфосфера перестала прятаться? Решила обозначить свои интересы? Предложить что– нибудь вкусное в обмен на мою память? Ну– ну.
Ничего у вас не выйдет, ребята.
Когда вы уже это поймёте...
***
Губернаторский остров являл собою шедевр ландшафтного искусства. Небольшой, округлый, на удивление уютный на вид. Мост выбрасывал язык пандуса к маленькой гранитной набережной и уходил влево, к соседнему острову, а оттуда – к следующему, и так до самого горизонта; величественный изгиб моста хорошо просматривался в обе стороны. Ночью, под звёздами, наверное, великолепно выглядит. В дневном свете собственное сияние полотна разглядеть трудновато. Но оно было, слабое фиолетово– розовое сияние, хорошо памятное мне по коллапсар– генераторам на вражеских кораблях. Увидел вспышку – считай, заново родился. В ближнем бою гравитация распространяется быстрее света: луч срезает дорогу через малые червоточины, генерируемые коллапсаром. Оллирейнские технологии, у нас их повторить удалось не сразу. Но уж когда повторили...
Странные мы существа, носители разума. Ведь никому же поначалу в голову не пришло строить мосты. Ни нам, ни ольрам. Сразу за коллапсары взялись.
Дорожка из жёлтого камня вилась по холмам. Воздух дышал океаном, прохладой и – самую чуточку – свирепым полуденным солнцем. Красивые виды, красивый парк. Домик с черепичной крышей, трёхэтажный, с балкончиками, весело сиял синеватой белизной. За домиком, прикидываясь частью рельефа, круглился купол установки климат– контроля.
Но дорожка свернула в сторону и вниз, к огромному дереву. Дуб, эндемик Старой Терры. Символично...
Под деревом стояла подвесная лавочка– качалка, с балдахином. Губернатор Этонкорой сидела на этой лавочке в вольной позе. Белое платье стекало до земли красиво мерцающими складками. Красивая женщина. Вот только на большом сроке беременности... Понятно теперь, почему принимает не в административном здании, а в личном пространстве.
Госпожа губернатор одарила меня лучезарной улыбкой, отмахнула ручкой Либавину, и тот поспешно сгинул, молчаливо кивнув на прощание. Второе мановение подняло кресло прямо из травы. Я осторожно присела на краешек. Не люблю общаться с высокими чинами, всегда не любила. Неловко мне в их присутствии, уж не знаю почему. Одно дело охранять, совершенно другое – разговаривать.
– Здравствуй, Энн, – сказала губернатор на тамешти. – Рада видеть тебя.
Замечательно. Мы знакомы, оказывается. Только я не помню, вот в чём проблема. А второй проблемой стал язык, на котором она ко мне обратилась. Тамешти мне не родной, и потому основательно подзабылся, ведь я не слышала его много лет. Я ещё понимала язык, но вот ответить на нём уже не могла.
– Простите, – осторожно сказала я на эсперанто. – Я уехала из локали Ратеене очень давно. Язык забылся...
Грустная улыбка. Глаза как звёзды. Красивая женщина, что ни говори. Несмотря на беременность и возраст.
– Понимаю, – она перешла на эсперанто. – Энн, ты действительно забыла очень многое!
– Да, – согласилась я, что толку спорить, факт, забыла. – Так ведь и времени прошло...
Она улыбнулась. И вдруг напела, нежным, таким знакомым голосом:
– Где– то далеко в памяти моей, сейчас, как в детстве тепло...
Старая Терра. Город, где я впервые встретила Гелю Гартман. Древний, как мир, особняк профессора исторических наук, специалиста по докосмической эпохе человечества, и сама профессор, пожилая дама с толстой седой косой. Тонкий пряный аромат кофе, красных комнатных петуний, стылого ветреного полудня поздней весны.