— Господин Пернат, а господин Пернат!
Я огляделся, поднял голову — никого.
Открытый подъезд, над ним тускло краснел небольшой фонарь, и мне показалось, что в глубине прихожей белеет чья-то фигура.
Снова шепот:
— Господин Пернат, а господин Пернат!
Удивленный, я вошел в коридор, и тут же мою шею оплели теплые женские руки, и при свете, струящемся сквозь лениво размыкающуюся дверную щель, я понял, что это была Розина, с жаром прильнувшая ко мне.
Ловушка
Тосклива хмарь смурного дня.
До самого утра я спал беспробудным мертвым сном.
Моя старуха служанка куда-то пропала или просто забыла растопить печь.
В печи остывала зола.
На мебель осела пыль.
Пола не касался веник.
Продрогнув, я ходил из угла в угол.
Тошнотворный дух сивухи заполнил комнату. Мое пальто и костюм были пропитаны старым устоявшимся запахом табачного дыма.
Я распахнул окно и снова закрыл — холодное тлетворное дуновение с улицы было невыносимо.
Мокрые взъерошенные воробьи недвижно застыли на карнизе под крышей.
Куда ни кинешь взгляд, везде побывала кисть серой скуки. Все во мне было покорежено и смято.
Сиденье на кресле — как же оно протерлось! По его краям пучками пробивался конский волос.
Следовало сходить к обивщику — да что там, будь как было — пусть будет еще одна пустая жизнь, пока все не провалится в тартарары.