— Я слышал из надежного источника, что в день убийства в доме Самалея нашли оружие, принадлежащее Ястребу.

— Да вы что!!!

— Бедный мальчик….

— Ну, не такой уж он и бедный. Учитывая, сколько он успел заработать на арене…

— А ведь кто бы мог подумать! Он же прекрасный арфист, и совершенно безобидный.

— Да, да. Он давал уроки моей дочери. Очень приятный юноша.

Ригестайн прошел сквозь волнующуюся, пялящуюся на него толпу с неприятным чувством. Он привык быть на публике в театре. Но эти люди ждали от него не виртуозной игры. Они ждали от него смерти. Спиной ощущая успокаивающее присутствие князя и Астида, Ригестайн нырнул в коридоры арены. Толпа хлынула за ними.

Зал для гнездовых поединков не мог вместить всех желающих. Для него отвели арену, где бились стаи. Песок арены был тщательно просеян и выровнен — ни один случайный камень не должен был стать причиной поражения. Света было столько, что солнце спряталось бы от стыда. Благородные дамы толкались локтями, раздражая своими плюмажами стоящих выше зрителей. Солидные панджо ругались как последние каторжники, отвоевывая себе места на настилах. Стояли так тесно, что поднять руки в приветственных жестах было невозможно.

На краешек арены, стараясь не помять ровный песок, ступил судья.

— Гнездо Ястреба против гнезда Сарыча! Ставки сделаны!

Зал затих. Лишь треск факелов и возбужденное дыхание зрителей нарушали предгрозовую тишину.

На арену вышла пятерка Ястреба, небрежно взрыхляя песок босыми ногами. На обнаженных до пояса телах бойцов змеились многочисленные шрамы. Длинные волосы были предусмотрительно завязаны в тугие узлы. На груди Ястреба и трех из его воинов темнели рисунки хищной птицы. О сверкающие лезвия мечей можно было порезаться взглядом.

На противоположной стороне арены появился Сарыч. Два его бойца остались в той одежде, в которой пришли — свободные рубашки, заправленные в узкие штаны, схваченные в талии широкими ремнями.

Ригестайн ан Дор Вангут и Доэйр Фандлоах стояли напротив. Не нужно было быть провидцем, чтобы увидеть, что эти двое — одной крови. Те же синие глаза, та же осанка, манера держать голову, чуть склонив её влево.

Наэйлут, стоявший справа от Доэйра, покачал головой, разглядывая юношу напротив. Повернул лицо к командиру.

— Ты хочешь биться с собственным сыном?!

— Мой единственный сын погребен в горах Веладии, — ответил Доэйр, подтягивая наручи. — Мне нет дела до бастарда от забытой мною шлюхи.

— Но он так похож на тебя. Взгляни на него хорошенько, Доэйр.

— А Элеас был похож на свою мать. Для меня это важнее в тысячу раз.

Ригестайн, глядя только на Ястреба, сделал несколько шагов вперед. В его руке подрагивал узкий меч. Злосчастный нож был заткнут за широкий пояс. Всем стало понятно, что вмешательство в их поединок недопустимо.