Часть вторая

Кай-кен

Нож, который использовался женщинами в феодальной Японии для самозащиты.

Спустя два часа после того как они вместе покинули доджо, Деккер и Мичи уже сидели перед токонома, — альковом, — в затененной гостиной ее квартиры, расположенной в доме на Ист-Энд Авеню.

На них были черные шелковые кимоно с монс, геральдическими украшениями, гербами семейного клана Чихары. Гербы были вышиты золотыми, серебряными и белыми нитками на задней стороне каждого рукава кимоно и представляли собой средневекового лучника, который целится своей последней стрелой в орла, парящего высоко в небе. Герб символизировал происхождение семейной ветви Чихары из древнего рода Минамото, представители которого славились по всей феодальной Японии, как наиболее искусные мастера стрельбы из лука.

На голой стене алькова висел развернутый свиток, от руки расписанный золотыми, синими, зелеными и белыми красками. На нем также был изображен лучник, только на этот раз он неподвижно сидел, — очевидно, медитировал, — на берегу затененного листвой деревьев ручья. Это был представитель клана Минамото Йошийе, первый выдающийся лучник, на которого указывали японские исторические книги. Его способность обращаться с этим видом средневекового оружия, а также талант военного стратега снискали ему славу и великую честь называться Хачиман Таро, то есть старшим сыном бога войны.

На полу узкого алькова стояли две бронзовые вазы, в каждой из которой было по красивому букету. Это была икебана, японское искусство букетосложения. Красота может достигаться даже при самом минимуме материала. Имея в своем распоряжении лишь несколько желтых роз и веток вечнозеленых растений, Мичи составила рисунок шока, олицетворение и символ триединства, — небо, человек, земля, — впервые донесенного до японцев в шестом веке буддистскими священниками из Китая.

Деккер без труда смог заметить, что у одной розы из каждой вазы Мичи оторвала по лепестку.

Фириу.

Напоминание о несовершенности в совершенном. Напоминание о том, что в природе все преходяще.

В доджо они почти не говорили между собой.

Японцы называют это — ма. Способность наслаждаться обществом друга или любимого в молчании. Способность изобретать паузы и минуты тишины во время разговора. Это умение очень помогает влюбленным на ранней стадии развития их отношений, когда они еще на рискуют высказать прямо то, что чувствуют. Порой ма — всего лишь проявление вежливости. Или защитная оболочка, слой внешней невозмутимости и самоконтроля. Это можно назвать также регулированием времени, искусством передачи мыслей без применения речи.

В такси Мичи сказала:

— Я люблю тебя. Мэнни. Я всегда тебя любила. Мое чувство никогда не угасало. Я... Это главное, а остальное можно сказать после.

Деккер даже представить себе не мог границы своего счастья. Никаких условий ее возвращения он не ставил и не думал ставить. Она даже не обязана была признаваться ему в любви. Главное, что она была рядом, что он мог дотронуться до нее рукой, не боясь, что ударит пустоту. Он ничего не требовал и не просил.